Radical (СИ)

Целовать мужчину было для него привычным и, пожалуй, заурядным занятием, самой невинной игрой, но мысль, что он целуется именно с Блэкхартом... гигантом, до этого мгновения не дававшим к себе приблизиться... странно взволновала. Список доступных извращений, оказывается, еще не исчерпан. Особенно впечатлила неожиданная робость майора, никак не отреагировавшего на его непристойный жест. Боится резких движений, боится целовать в ответ. Боится в принципе, не воспринимает такого? Фрэнсис рассмеялся, на секунду отворачиваясь вбок, а потом крепко обнял подчиненного за голову, привлекая к себе.

- Тебе было восемь, а мне семь... ты перешел в мой класс, уже тогда высокий, сильный и неуклюжий, страшно стеснительный. А я уже тогда властно взял тебя под свою опеку. Я толком не знал, правда, что делаю, но мне нравилось. Блак, если бы ты был уродлив как Минотавр...

- Я и есть Минотавр, – тихо перебил Чарльз, так и не открыв глаза. – Человек с...

- С членом быка, я знаю, – ни капли не смутившись, Фрэнк толкнул его на спину и сел сверху. Ошеломленное выражение широко распахнувшихся светло-серых глаз, отразивших его собственное милое и бессовестное лицо, заставило фельдмаршала глухо застонать во внезапном приступе возбуждения. Он набросился на мокрые, жарко облизанные им же губы с утроенной силой. В его окружении имеется последний неиспорченный человек!? О, это надо срочно исправить. – Я не договорил... – и договаривал теперь с легким придыханием, не прерывая поцелуя. – Будь ты страшен, как задница носорога, ты бы не втерся ко мне в доверие. Я всегда любил красивые и долговечные вещи. И дорогостоящие. Я просто не смог бы смотреть на тебя без отвращения, – он тесно сплел язык с языком Блака и почувствовал... насколько мощной, однако, бывает эрекция: наполовину вставшее достоинство Чарльза уперлось ему в живот. О том, что лишь наполовину, ему подсказал треск натянувшейся до предела ткани. – Это, наверное, забавно слышать, но ты – нечто новое для меня, неизученное, – фельдмаршал лукаво улыбался собственным мыслям.

Идея отдаться Блэкхарту была и опасной, и крайне болезненной, и влекущей. Не только из-за исключительного расположения и симпатии к нему, но и... ради эксперимента. Фрэнк никогда еще не предлагал себя партнеру. Правда, чуть не предложил серафиму. Но Дезерэтт ужасно развратен, секс с ним будет как секс с самим собой, то есть... скучным. А чистые и честные глаза его персонального громилы невероятны. И прямо-таки вынуждают к неприличным действиям.

- Скажи, что сдаешься мне. Громко.

- Лучше сдохнуть, чем быть педерастом, – ровным голосом ответил Блэкхарт и пристально взглянул на него в упор. – Это ведь хуже упыриной заразы! Ты меня разок поцеловал, а я уже инфицирован. И зачем? Чтобы издеваться надо мной? Тебе мало было до этого всей полноты власти? – он вздохнул. – Да, ты издеваешься. Я давно у тебя в плену. Если бы ты хотел, получил бы что угодно и раньше, независимо от того, как я к этому отношусь... и что я сам к тебе чувствую.

- Ты любишь меня?

- Всегда любил, Фрэнк. Иначе терпеть твою диктатуру было бы невозможно. Но ты ничего не получишь... теперь, когда какая-то досадная мелочь свела меня с ума, показав твое тело под новым углом зрения, у меня достаточно выдержки, чтобы подумать и выбрать из двух зол меньшее. Слишком поздно ты спохватился. Желать тебя нельзя, я отрекся от военной службы и нашей старинной дружбы, я прошу по-хорошему, пристрели. Это лучшее, что ты можешь сделать для меня.

- Ты идешь мне наперекор?!

- Для тебя это непривычно, понимаю, – Блак тихо рассмеялся. – Простите, генерал, но... да. Я дезертировал. Хочешь – отдай меня под военный трибунал, а не хочешь – имеешь право самостоятельно распорядиться моей жизнью. Но не моей душой. Фрэнк, – он поймал яростный взгляд Конрада и повторил тише, – не душой. Тут ты бессилен.

- Но ты же хочешь меня.

- А ты хочешь поразвлечься в точности так, как делаешь это со всеми. Наша проблема в том, что я слишком хорошо тебя знаю. А вот не следовало бы. Фрэнк, я побаивался тебя всегда, но время страха кончилось. Я ухожу прочь – домой или на кладбище, зависит уже не от меня. И мне жаль, что я не такой как... ты. Пусть тобой владеет Ксавьер, раз у него хватило ума и изворотливости отыскать и включить твое сердце.