Radical (СИ)

- Но ты ведь хочешь исправить это?

- На фронте сейчас затишье. Нет смысла барахтаться, напрасно махая руками, я предпочту уйти в длительный запой.

- Ну, тогда пей, Ангел.

- Пью…

Николь откупорила еще одну бутылку джина и по ходу дела пролила половину. Пустые унес ее рослый брат.

- Вы родные?

- Дети одного отца, если ты об этом хотел узнать.

- Почему ты живешь с ним?

- Папа умер, матери у нас не было, я старшая сестра, я забочусь о Рокки.

Чудесное имечко, самое подходящее, ага. Рокки, Никки… папка отличился фантазией, царствие ему небесное. Но мне пора валить. Никки почти никакая, на ногах уже не держится. Я постарался встать с нее, не делая резких движений.

- Приволоку еще льда… – роняю я ей мимоходом и стремглав мчусь в тренажерку, к потному мужлану. – Твоя сестренка упилась, отнеси ее баиньки. И поблагодари утром от моего имени за все.

Говорю самым хриплым своим басом и, не дожидаясь реакции, ухожу. Швейцар следит за мной налитыми кровью глазами. Он непоколебимо уверен, что я обворовал квартиру. Или, на худой конец, намусорил или обрисовал стены этажа граффити. Хорошо бы покинуть этот дом без жертв с летальным исходом.

*

Я проснулся среди ночи резко, будто над ухом пронеслась ракета, метнулась в стену и взорвалась, осыпав меня осколками. Тьфу, фантазия разгулялась не к добру. Да и нервы вообще стали ни к черту. Таблетка снотворного перестала действовать. Я прислушался – в особняке такие себе привычные покой и тишина…

Но что-то мне подсказывает, что упырь вернулся чуть пораньше, чем обещал.

Из зеркала на меня затравленно глянул взлохмаченный паренек с лихорадочно горящими глазами и несколько унылым заспанным лицом. Я прекрасно знаю, что лучше этого не делать… никуда не ходить. Он же опять попытается выкинуть что-нибудь непристойное. Но побороть себя не могу – мне хочется, хочется его увидеть, просто увидеть. Посмотреть издалека. Полюбоваться… какое он совершенство. Поймать момент, когда он думает, что находится в одиночестве... когда он является самим собой... и я смогу прочувствовать его красоту. Тонко, без опошления. Не так, как это делали все, кто его уже видел.

Задумавшись, я, естественно, забыл, что ходит он неслышно, а в зеркале не отражается.

^Малыш вскочил. Попой, что ли, почуял, что я пришел? Попа… она у тебя такая крепенькая, маленькая и круглая…

- Ты пьян. Не лапай меня.

- Я еще даже не приступал к пьянству.

- Тогда почему от тебя за километр разит спиртным?

- Лекарства. У Николь, – он пожал плечами. – Чтобы полегче было отдаваться. С мужиками вазелин, а с бабами джин.

^Его рот в зеркале болезненно искривился. Прости, милый. Добиться тебя я должен любыми способами, бесчестные в этом списке стоят первыми.

- ЗАЧЕМ?

- Эта тема была обговорена и благополучно закрыта. Тебя уложить обратно в кроватку?

- Пошел на хер! Отвечай, когда тебя спрашивают!

- Ксюня...

- Дрянь! Я же просил! Просил…

^Заливается злыми горячими слезами и сжимает кулаки. Это странное ненавидящее выражение в твоих прозрачных зеленых глазах меня так притягивает... О чем ты сейчас думаешь, душа моя? может, желаешь меня убить?

Как всегда, потерял момент, когда он исчез. Проклятый вампир. Трижды проклятый. Жаль, что его нельзя прибить еще разочек. Я достал баночку со снотворным, повертел, бросил. Упал вслед за ней на ковер. Не хочу я больше спать. Не знаю, чего хочу. Вообще не соображаю ни хрена. Но мне так тоскливо...

Может... щепотку кокаина? Где я его оставил...

====== XII. Shadow of my past ======

PART

1: VIS-`A-

VIS

^Ночь была бесконечно злой и долгой.

Я заходил всего раз в этот зал. Кривизна пола показалась садистской шуткой больного артритом архитектора. Я что-то хотел ему сказать? Я все равно не смог бы выдавить ни слова. В венах гуляла страшная сказка с плохим концом, в глазах мелькали смеющиеся тени. Черти… лепреконы… они зашили мне рот. Я упал, не чувствуя боли. Об этом через шесть часов мне рассказали разбитые коленки. А еще – здоровенный черный синяк на щеке.

Он ударил меня.

Но я ничего не помню…

^Его смех… без четких границ, совершено пустой и бесформенный. Смех наркомана. Меня словно полоснуло острой бритвой по горлу. И закрутило в стакане с абсентом в муть холодных, горьковато-зеленых воспоминаний.

Мы сидели на игле плотно с десяти лет. Я и брат. Банальная поножовщина в одном тихом, занюханном переулке Бруклина положила конец его страданиям в тринадцать. Я думал, что сдохну следом. Пять лет ненависти и безумия после… я на это надеялся. Хотелось не дышать… окаменеть. Хотелось просверлить в виске небольшую треугольную дырочку, вытащить через нее свою память и закопать где-нибудь на пустыре за церковью. Хотелось остановить себе сердце. Проткнуть его спицами… чтобы оно перестало биться. Чтобы все ушло вместе с ним.