Radical (СИ)

Эрик держал мою голову, обнимая за щеки, его кожу взрезали серебряные серпы и бритвы, потоки света лились, свободно преодолевая барьер из одежды... и железобетонных стен. Один черт знает, на что был похож дом фельдмаршала в тот момент. Вполне допускаю, что его наблюдали с околоземных орбит, со спутников, и приняли за взрыв на атомной электростанции. Когда свет, лизавший мои обожженные веки, стал таким же невыносимым, как тот свет, из которого я падал сквозь ад... я открыл глаза и увидел. Как сверхчеловек жадно всматривается в меня. Его ладони все так же обнимают мое лицо, белое и чистое, без следов агонии сетчатки, без кровавых потеков и болезненных трещин. Его зрачки до странности напомнили мне зрачки серафима, но они были раскромсаны не на игольчатые звезды, а на маленькие спиральные галактики. Они вращались, медленно погружаясь в багровое ничто. Неужели только я тебя вижу таким?

- Эрик? – тихо вопросил я, боясь спугнуть свое видение в его чудесных голубых глазах.

- Ты вернулся, чтобы привести все к концу, – глаза отразили понимание и горечь.

- Немного блеска на тело и краски на лицо... украсит вечеринку конца света, – я почувствовал себя сыном своего отца, с силой отбросив его на кровать... на Кси. Одобрительная улыбка Асмодея запуталась в моих волосах, я же с облегчением подумал, что даю себе еще одну отсрочку. Объяснить Ксавьеру придется слишком многое и слишком трудное.

====== LXIX. Perfect DNA ======

Part3: Trinity fields

Снова эта спальня, с очень высокими окнами и психоделичным потолком. Они не заметили транспортировки домой, занятые борьбой друг с другом. Эрик вырывался, лениво и неубедительно, сделав вид, что выключил свою силу, на бледном истомленном лице я с интересом читал все, что он думает о нерешительности программиста и его технарском тугодумии. Наконец, Ксавьер стащил с него свои же штаны и почему-то оробел... замер, зарывшись носом в его черные волосы. Второе приглашение оставалось за мной, я должен был тоже упасть на постель. Но фельдмаршальский профиль маанца не давал мне покоя, меня кололо то в грудь, то в затылок, неприятные мысли, навязчивые ассоциации, двенадцать тонн воспоминаний, а в финальном аккорде на меня падал балкон – Демон, что владел моим сознанием так же властно, как и до расправы.

Я упорно таращился в потолок, сам себе напоминая пациента ожогового центра, уже освобожденного от бинтов, но не привыкшего к ощущению голой, ничем не защищенной кожи. Я тяну со всем, в трусости или нерешительности, мне восемь лет понадобилось, чтобы совершить мщение, и сколько лет меня теперь должны ждать эти двое? Я начну жить по-настоящему или нет?

- Ну же, трахни его, – мой хриплый и деланно безразличный голос усилил эффект от грубости. Эрик охнул, прогибаясь под весом навалившегося сверху тела, а я нарочно не смотрел, хотя и обещал смотреть. В спину мне уперлись ладони Моди, запоминающийся контур с отстоящими в сторону мизинцами, мягко, но настойчиво темптер толкает меня к ним, похоже, даже у него терпение кончилось. И в кого я такой упрямый? – Эрик ждал этого с момента, как увидел тебя в объятьях своего отца.

Правда или риск? Я не владел содержимым мозга маанца в достаточной степени и выстрелил наугад. Румянец злости проступил на лице Кси, он рванулся вперед, хватая Конрада за бедра... я смягчил удар, с которым он вошел, невольно выставив вперед руку. Эрик болезненно вздохнул, но стерпел, не вскрикнул. Почему я угадал? Сейчас я предпочел бы ошибиться.

- Прости, – машинально я расправил простыни, смятые грубым выпадом Ксавьера, лег рядом... как чужой, как статист. Мне не хватает чего-то, чтобы включиться в любовную игру, но чего? Органы чувств будто ампутированы, разве не осталось во мне ничего человеческого? Чего-то низменного... грязного и немного отталкивающего, сделанного грехом и вседозволенностью, чего-то такого, что поманило людей и заставило уйти из того сада. Транквилизатор, одевающий мир в сладкий дурман. Помутняющий разум и убивающий логику, я называю тебя, я знаю, я помню, зову тебя, я хочу! Но впустить в себя не могу, что-то мешает. Папа! Ты же демон плотского соблазна, помоги мне снова стать собой.

Тени становятся объемными, золотистые ресницы Кси вырастают и удлиняются, а моя кожа, белая, как у утопленника, начинает теплеть. Жидкий азот, который до этого неподвижно стоял в моих венах, неохотно превращается в кровь, но мне этого мало, и я хочу быстрее, быстрее, по нарастающей... Я потянулся к ним, колеблясь, кого же выбрать, обнял Эрика, высвободив из плена цепких рук. Но – я все еще мыслю как киборг, мой машинный разум не утопился в море чувств, предоставленных Асмодеем, я вовне и по-прежнему страстно хочу очутиться внутри, в центре вихря, вспомнить желание. Что такое желание? Я все еще мыслю. Я думаю. Как прекратить думать?