Радиевые девушки. Скандальное дело работниц фабрик, получивших дозу радиации от новомодной светящейся краски

Она проконсультировалась как минимум еще с двумя адвокатами – однако, к ее разочарованию, безрезультатно. Частично проблема оказалась в том, что ее бывшая компания, как и планировала, начала теперь пожинать плоды публикаций экспертов, в которых утверждалось, что болезни девушек не вызваны отравлением радием. Автором самой авторитетной из них, вышедшей в декабре 1926 года, стал доктор Флинн. «Покраска светящихся циферблатов не несет в себе какого-либо производственного вреда», – писал Флинн. Он утверждал, что проблемы девушек связаны с бактериальной инфекцией. Хоффман окрестил его отчет «предвзятым, а не научным».

На самом же деле это была никакая не предвзятость: Флинн попросту нагло врал. Потому что он не только опубликовал заключения, противоречащие его мнению, которым он поделился с доктором Дринкером – «я не могу избавиться от чувства, что в проблемах девушек виновата краска», – но и еще в июне 1926 года, за шесть месяцев до публикации его исследования, Флинн наконец обнаружил два случая отравления радием в часовой компании Waterbury. Они раз и навсегда доказывали, что дело не в какой-то бактериальной инфекции, распространявшейся в отдельной студии: женщин убивала их профессия.

Несмотря на то что все это время Флинн знал об этих случаях, он не стал вносить изменения в свой отчет, не отозвал его и допустил его к публикации, предоставив USRC возможность и дальше отрицать свою ответственность, опираясь на экспертное заключение. Позже Флинн все-таки признался, что жалеет об этом решении. Однако, если судить по его дальнейшему поведению, не так уж и сильно…

Флинн не закончил с девушками из Оранджа, несмотря на его заявления о том, что их болезни были обычной инфекцией. В июле 1926 года, через месяц после того, как USRC отказала Грейс в досудебном урегулировании иска, он добился того, чтобы самому обследовать Грейс. Возможно, это было лишь совпадение. Флинн – в сопровождении еще одного незнакомого Грейс человека – взял у нее анализ крови и сделал ей рентгеновские снимки. Когда результаты были готовы, Флинн с улыбкой объявил: «Да у вас картина крови лучше, чем у меня!»

«Он сказал мне, – позже вспоминала Грейс, – что я более здоровая, чем он, и что со мной все в полном порядке».

Организм Грейс, однако, говорил совсем о другом.

Тем летом все девушки были в отчаянном положении, несмотря на заверения доктора Флинна Грейс, Кэтрин и Эдне Хассман об их хорошем здоровье. Кинта Макдональд по-прежнему посещала доктора Кнефа по поводу своих шатающихся зубов; и Кнеф решил поговорить с представителями радиевой компании. Однажды утром летом 1926 года он встретился с советом директоров компании, включая президента Роедера и предприимчивого вице-президента по имени Кларенс Б. Ли, в штаб-квартире USRC в Нью-Йорке. У Кнефа уже лопнуло терпение лечить девушек, так что он сделал радиевой фирме предложение, от которого, как он надеялся, она не сможет отказаться.

«Если вы будете со мной сотрудничать, – сказал Кнеф собравшимся директорам, – то я буду сотрудничать с вашими людьми. Дайте [мне] список девушек, [и] я буду держать свой рот на замке, пока это будет возможно. Немало из них умрет естественной смертью. Я могу сдерживать этих девушек еще четыре-пять лет… Я выложил перед вами свои карты. Мне нужна какая-то компенсация».

Заметьте, что Кнеф не утратил сочувствия к своим пациенткам, однако он хотел денег. Возможно, его вывела из себя выплаченная Карлоу компенсация: ему не терпелось получить вознаграждение за все оказанное им бесплатное лечение. «Вынули все это из моего собственного кармана!» – с досадой восклицал он. Его обращение к компании по поводу выплаты, может, и было справедливым – в конце концов, их краска вызывала болезни, от которых он лечил женщин, – однако его предложение врать девушкам, позволять им умирать в неведении с целью защиты компании выходило далеко за рамки получения причитающихся ему денег. Вся его преданность девушкам испарилась.

«Каково ваше предложение?» – спросили директоры, заинтересовавшись.

«Я сказал мистеру Роедеру, что прошу 10 000 [134 000 долларов]. Думаю, я заслужил каждый цент».

USRC должным образом рассмотрело его предложение. «Вы уверены, что все девушки обратятся к вам?»

«Полагаю, что большинство придут ко мне», – ответил Кнеф, считавший, что женщины видели в нем друга.

«Скажете ли вы им, что [все ваши услуги] оплачивает компания?»

«Я не стану сообщать им о каких-либо связях с вашими людьми», – с улыбкой ответил Кнеф.

Возможно, воодушевленный тем, как удачно складывалась эта встреча, Кнеф сделал еще одно предложение. «Если вы захотите, – сказал он, наклонившись вперед над столом, чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений, – я могу дать показания в суде… “Полагаете ли вы, что эта девушка стала жертвой радиации?” Я скажу, что нет. Я могу [сказать] все, что угодно; что луна состоит из голубого сыра!»

«Вы же можете встать на любую сторону, не так ли?» – спросили его директоры.