Радикальная Реформация

Меннониты из Нидерландов и северных областей Германии в наши дни представляют собой объединения общин, ранее разделившихся. Это разделение произошло приблизительно в шестнадцатом веке между ватерландцами, получившими свое название от местности, где они жили, изобилующей реками и озерами, которая находилась севернее Амстердама, и последователями Менно Симонса. Ватерландцы выступали против неукоснительного применения церковного проклятия и отчуждения провинившегося. Сам Менно мог бы сотрудничать с ними, если бы не оказываемое на него давление со стороны Дирка Филиппса, и особенно Леонарда Боуэнса. Так как церковь должна "блюсти себя без пятна и порока" как невеста Христа, то на мужа Свен Рутгерс приблизительно в 1556 году было наложено церковное проклятие,, причина которого была забыта. Но Свен Рутгерс продолжала жить со своим супругом несмотря на требования Боуэнса оставить его; за непослушание на нее также было наложено проклятие. В знак протеста более умеренные верующие из числа ва-терландцев вышли из общины и образовали свою собственную, которую Боуэнс, к сожалению, сразу же окрестил "телегой для мусора"; то есть, они уже больше не требовали соблюдения церковной чистоты. Тем не менее община ватерландцев продолжала расширяться, что явно отражало чувства значительной части меннонитов. Противопоставив этим себя Менно Симонсу, хотя он был гораздо умереннее, нежели Боуэнс, они со всей очевидностью не желали называться менно-нитами и были известны как просто ватерландцы. Начиная с 1568 года, они были первой общиной, регулярно проводившей церковные конференции с широким представительством. Под руководством таких людей, как Ганс де Риес, они активно стремились достичь единства среди различных общин меннонитов. Сами себя они предпочитали называть "Doopsgezinde", что в переводе означает "думающие о крещении". Даже в наши дни так называют себя все голландские меннониты.

Фризско-фламандский раскол

Спустя всего лишь пять лет после смерти Менно Симонса произошло серьезное расхождение между теми, кто при его жизни объединился под его руководством. Это явилось самым серьезным расколом среди голландских меннонитов, преодолеть последствия которого удалось не скоро, хотя при этом не было каких-либо расхождений по вопросу о вере. Обе партии впоследствии снова разделились, но в целом для движения меннонитов это было менее существенным. История данного раскола представляется крайне запутанной, а изложение событий не всегда понятно. Тем не менее, вполне вероятно, что рассмотрение этой ситуации может оказаться полезным для того, чтобы понять, как люди, которые, в принципе, были правы, действовали неправильно, и насколько трудным становится примирение при допущении продолжения раскола.

Как ранее указывалось, во Фрисландию прибыло большое число фламандских меннонитов, что усложнило жизнь местных общин. В 1560 году церковные советы в четырех городах - Харлингене, Фране-кере, Доккуме и Лейевардене - заключили соглашение о сотрудничестве, но, по каким-то причинам, сохраняли его в тайне. Из девяти статей соглашения в трех говорилось о труде служителей во всех четырех братствах, помощи бедным и о порядке улаживания споров, которые нельзя было решить на месте. Фламандцы, оказавшись обойденными, пожелали включить и своего служителя в группу с другими, но его служение было поставлено под сомнение остальными из-за секретности соглашения. Когда соглашение огласили, фламандцы сочли себя ущемленными в своих правах. При голосовании братств по вопросу о фламандском служителе были допущены нарушения, что вызвало последующие трудности.

В этой ситуации Яна Вилленса и Любберта Герритса из Хурна убедили приехать и быть судьями в этом деле, причем обе стороны согласились принять любое их решение, каким бы оно ни было. После тщательного изучения они разобрались в сущности вопроса и в феврале 1567 года созвали собрание для примирения, на которое пришло много людей, в том числе и посторонние. После вступительной части, произнесенной в деликатной форме, фризов попросили встать на колени и молить о прощении за их ошибки. Когда они встали, фламандцев попросили сделать то же самое, однако им сказали, что подняться с колен им помогут фризы, так как на них, фламандцах, лежит большая часть вины. Любой человек, знакомый с фламандским темпераментом, предугадал бы последствия; кто-то это принял, но большинство было возмущено до крайней степени, в результате чего раскол усугубился. Последней надеждой был приезд из Данцига Дирка Филиппса, пытавшегося вместе с двумя местными руководителями оказать содействие, но достигнуть мира было уже невозможно.