Радикальное принятие. Как исцелить психологическую травму и посмотреть на свою жизнь взглядом Будды

Для того чтобы развить мягкость сочувствия, нам нужно не только прекратить убегать от страдания, мы должны сознательно направить на него свое внимание. Буддийские практики сочувствия обычно начинаются с того, что мы осознаем собственную боль. Если мы воспринимаем свои страдания с мягкостью и открытостью, нам легче распространить сочувствие и на других. Бывает, что иногда нам легче обнаружить эту мягкость, если мы сначала сосредоточимся на страданиях других, а потом уже направим внимание на свои собственные. В любом случае, когда мы испытываем страдание и относимся к нему с доброжелательностью, а не сопротивлением, мы пробуждаем источник сочувствия. По мере того, как мы практикуем, отвечая на свое страдание с добротой сочувствия, наши сердца становятся, как это описал буддийский учитель Шарон Зальцберг, такими же широкими, как мир.

Относимся к себе с сочувствием

Когда я спросила Дэниела, давно ли он так строг к себе, он замолчал на несколько минут. Он сказал, что с тех пор, как себя помнит. С самого детства он, подобно своей матери, неустанно ругал себя, игнорируя сердечные страдания. Будучи взрослым, он относился к своему сердцу и телу с нетерпением и раздражением. Даже столкнувшись с мучительным разводом и длительными приступами хронической боли в спине, Дэниел не мог признать, насколько реальным и сильным было его страдание. Вместо этого он критиковал себя за то, что испортил брак и не смог должным образом позаботиться о своем теле.

Я спросила Дэниела, может ли он сказать мне, что происходит в его теле, когда он осуждает себя. Он показал на грудь и сказал, что его сердце будто сдавлено металлическим шнуром. Я спросила, чувствует ли он это прямо сейчас. К своему удивлению Дэниел сказал: «Вы знаете, действительно больно». Я мягко спросила его, что он чувствует по отношению к боли в сердце. «Грустно, – ответил он мягко, его глаза наполнились слезами. – Трудно поверить, что я так долго носил в себе столько боли».

Я предложила Дэниелу положить руку на сердце, туда, где боль была наиболее сильной. Спросила, может ли он отправить своей боли послание. «Что бы ты почувствовал, если бы сказал: „Мне небезразлично это страдание?“» Дэниел взглянул на меня, потом снова посмотрел вниз: «Странно, я думаю». Я посоветовала ему попробовать, просто мягко прошептать эти слова. Когда он сделал это, а потом медленно повторил эту фразу еще два раза, его плечи затряслись от тихих рыданий.

Мы все чувствовали, как сила чьей-то заботы растапливает нашу броню. Часто, когда мы расстроены, мы не способны расслабиться и заплакать, пока кто-то не проявит о нас заботу, не выслушает нас и не обнимет. Когда, как предлагает Тит Нат Хан, кто-то говорит нам: «Дорогой, мне небезразлично твое страдание», начинается процесс глубокого исцеления.

Мы готовы проявлять такую внимательность по отношению к другим, но должны научиться дарить ее и самим себе. С такой же нежностью, с какой мы гладим щеку спящего ребенка, мы можем положить руку на свою щеку или сердце. Мы можем утешить себя добрыми словами и пониманием.

Поначалу такая забота по отношению к себе может показаться непривычной. Иногда этот способ распространить сочувствие и на самих себя вызывает явное смущение и чувство стыда за то, что мы нуждаемся в эмоциональной поддержке, за то, что мы недостойны ее, за самоосуждение. Но благодаря такому принципиально новому проявлению нежности по отношению к себе мы можем исцелить боль за годы пренебрежения собой.

В следующие несколько дней, каждый раз, когда Дэниел осознавал, что критикует себя или других, он смотрел, в какой области тела он чувствует боль. Обычно он видел, что горло, сердце и живот стянуты страхом, а в груди – тяжелое и болезненное чувство. Дэниел клал руку себе на сердце и говорил: «Мне небезразлично это страдание». Он сидел в первых рядах в зале для медитации, и я видела, что его рука почти все время лежала у него на сердце.

Однажды Дэниел пришел ко мне, чтобы рассказать о своем опыте медитации. В его уме всплыла сцена: он находится в доме своей матери и обменивается с ней злыми репликами. Дэниел пытался объяснить ей, почему это вовсе не безответственно – взять отпуск на неделю и поехать медитировать, и услышал ее пренебрежительный ответ: «Ты, ленивый бездельник! Почему ты не сделаешь что-нибудь достойное?» Это было такое же уничижительное отношение, из-за которого в юности ему часто хотелось стать маленьким или вовсе исчезнуть. Он почувствовал, как грудь наполняется жаром и яростью. Он услышал собственный крик: «Ты, чертова стерва, ничего не понимаешь и никогда не понимала. Заткнись хоть на секунду и услышь меня!»