Радикальный стартап: 12 правил бизнес-дарвинизма

По прошествии 40 лет дебаты по поводу того, являются рынки эффективными или нет, не утихают. Разумеется, нет, совсем как в физическом эксперименте, в котором допускается лишенная трения поверхность, не существующая в реальном мире. Вы должны предполагать, что они по большей части являются эффективными. Но они никогда не бывают такими в полной мере – всегда что-то создает трение. Люди рассчитывают на безрисковые прибыли, пока на поверхность не вылезет нечто, сокрытое доселе, и тогда приходится несладко.

Девятого октября 2007 г. на фондовой бирже отмечались пиковые курсы, индекс Доу-Джонса достиг отметки 14,164 пункта. После этого кредитный кризис и банкротство Lehman Brothers запустили рынок в свободное падение, остановившееся на отметке 6,547 пунктов лишь через год и пять месяцев. Сравните эту ситуацию с показателями 10-летней давности, когда пресыщенный доткомами NASDAQ достиг отметки 5,048 пункта, а 9 октября 2002 г. рухнул до 1,114. Такие компании, как Pets.com, заставили экономику нового тысячелетия безоговорочно поклоняться нирване впечатляющего роста и благосостояния. Или чего-то в этом духе.

Никто не будет вас винить, если вы считаете рынок бредовым, шизофреническим ориентиром, не видящим разницы между реальным и вымышленным. И будете правы. Но вы упустили важный момент. Нерациональное распределение капитала везде и повсюду есть следствие неграмотной политики.

В конце 1990-х в Интернете творился настоящий хаос, вызванный не продуманной до конца телекоммуникационной реформой 1996 г. В результате неграмотной политики произошло избыточное выделение капитала и много чего другого, а следствием стало замораживание IPO (инсайдеры должны были выжидать 180 дней, прежде чем могли продавать), торговые ограничения NASDAQ, покупка взаимными фондами исключительно растущих акций и жадность трейдеров, без всяких разумных причин завышавших курсы акций любой компании, имеющей в название. com. Торговля на Уолл-стрит была нарушена. Новым ударом стали действия Алана Гринспена: насыщение Федеральной резервной системы деньгами из страха перед тем, что банковские компьютеры остановятся в момент перехода из 1999-го в 2000 г. и люди бросятся закрывать счета и снимать деньги. Ничего подобного не произошло. Все деньги, вброшенные Федеральной резервной системой, перетекли на фондовую биржу. Избавление от этих денег взорвало пузырь.

Да, рынок заметно пошатнулся. К сожалению, бухгалтерские скандалы после 11 сентября послужили причиной появления дорогостоящего закона Сарбейнса – Оксли и суматошных действий Федеральной резервной системы, опасавшейся дефляции. Этот страх вылился в долгий период дешевых кредитов. Fannie и Freddie[15] подлили масла в огонь, после чего вспыхнули и сгорели. Вместо того чтобы завершить начатое в доткомовскую эпоху, производительную экономику, обеспечивающую богатство, заманили в финансовую ловушку ипотечных кредитов.

В ненужный жилищный фонд были закачаны триллионы долларов. Вовсю процветали выкупы контрольных пакетов акций, совершаемые за счет кредитов. В 2007 г. один только фонд прямых частных инвестиций Blackstone заработал $26 млрд – почти столько же, сколько заработали за тот год все венчурные компании. За редким исключением, в период 2000–2010 гг. настоящего богатства не создавалось.

Этот финансовый разврат ни к чему хорошему не привел, рынки сократились вдвое, достигнув минимального значения 9 марта 2009 г. В воздухе запахло масштабным финансовым кризисом. Вините кого хотите: жадных банкиров или тех, кто брал так называемые «кредиты обманщиков», но причиной всего происшедшего была неграмотная политика.

Конечно, большую роль сыграли эмоции. Инвесторы, покупающие только растущие акции, убедили себя в том, что эти акции будут продолжать расти и в дальнейшем, вероятно, потому, что подсознательно они знали о неэффективности рынка или кто-то или шурин этого кого-то что-то знал. Но именно такие инвесторы и делали рынок неэффективным, полагая, что совершают безрисковые сделки, тогда как в действительности налицо была неграмотная политика, что в ретроспективе становится очевидным. Армии экономистов изучают так называемые «животные инстинкты» (идеи о том, что человеческая психология оказывает существенное влияние на поведение рынков), однако не стоит заглядывать глубже обычной глупости, нашедшей выражение в инвестиционной стратегии скупки растущих акций.

Есть кратковременная неэффективность и долговременная эффективность. Можете спорить до посинения, но я буду утверждать: слава богу, рынки не являются эффективными. Почему? Потому что благодаря этому те из нас, кто умеет анализировать их, могут вычислять информацию о будущем направлении отраслей, компаний и прибылей (с помощью описанных 12 правил) задолго до того, как она станет общедоступной и перестанет быть догадкой или даже галлюцинацией. Но мы можем успеть провернуть свои дела раньше других, прежде чем информация о прибылях будет «полностью отражена».