Радио молчание

Рядом с ним я все меньше стеснялась своих странностей, например манеры петь без повода, бесконечного собрания случайных энциклопедических фактов в голове и того, что однажды я четыре часа обсуждала в переписке, почему сыр – еда.

Я подкалывала Аледа из-за длинных волос, пока он не объявил с неподдельной решимостью, что специально их отращивает. Больше я его не дразнила.

Мы играли в видеоигры и настолки, смотрели ролики на ютьюбе, фильмы и телешоу, пекли кексы, печенье и заказывали еду навынос. Зависать у Аледа мы могли только в отсутствие его мамы, так что в основном торчали у меня. Он терпеливо слушал, как я подвывала песням из «Мулен Руж!», а я – как он повторял все реплики за героями «Назад в будущее». Я училась играть на его гитаре, но быстро сдалась, потому что у меня ничего не получалось. Он помог мне нарисовать ночной город на стене в моей комнате. Мы посмотрели четыре сезона «Офиса». Мы регулярно сидели друг у друга в спальнях с ноутбуками на коленях; Алед продолжал засыпать без предупреждения, а я не теряла надежды убедить его, что Just Dance[12] – отличная игра. Еще мы выяснили, что оба фанаты «Монополии». В компании Аледа я не думала о домашке. А он не читал литературу для университета, когда был со мной.

Но все-таки главным для нас оставался «Город Юниверс».

Мы делали наброски иллюстраций и лепили стикеры с идеями у меня над кроватью. Но их было так много, что мы никак не могли выбрать. Алед начал обращаться ко мне за советом по поводу новых эпизодов и делился спойлерами. Я же чувствовала себя настолько недостойной этой чести, что едва не попросила его прекратить. Но не попросила.

– Что-то не получается, – сказала я как-то, когда мы сидели в моей комнате, каждый занятый своим делом: я рисовала, Алед стучал по клавишам. Услышав мои слова, он оторвался от монитора, и я показала ему эскиз, над которым работала в фотошопе. Это был Город Юниверс, с мигающими огнями и темными переулками. – С формами беда. Сплошные квадраты и острые углы. Ему не хватает объема.

– Хм-м, – задумчиво протянул Алед. Интересно, он вообще понимал, о чем я толкую? Рядом с ним я нередко ловила себя на том, что несу полную бессмыслицу. И кажется, иногда он лишь старательно делал вид, что меня понимает. – Ну да. Наверное.

– Я просто не уверена, что… – Я прервалась на полуслове. Решение пришло само.

Перегнувшись через край кровати, я пошарила по полу и схватила блокнот, в котором рисовала в последнее время. Пролистав до середины, я нашла то, что искала: еще один городской пейзаж. Только это был вид на город сверху, и линии зданий были мягкими и плавными, словно они покачивались на ветру.

Прежде я никому не показывала свои альбомы.

– А как тебе такой вариант? – спросила я Аледа, кивая на рисунок.

Он осторожно забрал у меня альбом и принялся разглядывать набросок.

– Ты потрясающе рисуешь, – сказал он, помолчав.

Я смущенно кашлянула.

– Спасибо.

– И мне очень нравится такой стиль.

– Да?

– Да.

– Ну ладно.

Алед не спешил выпускать альбом из рук. Пробежав большими пальцами по обрезу страниц, он повернулся ко мне:

– Это все рисунки для «Города Юниверс»?

Поколебавшись, я кивнула.

– Можно посмотреть?

Я знала, что он спросит, и заранее нервничала, хоть и понимала, что это глупо. Но все же разрешила:

– Да, конечно.

Ангел

Через несколько дней грипп уложил Аледа в постель, но мы не отказались от идеи опубликовать первый эпизод с моим участием десятого августа, поэтому я продолжала навещать его, несмотря на болезнь. К тому же я сама не заметила, как привыкла видеться с Аледом каждый день, и без него мне было слегка одиноко. Со школьными друзьями я почти не общалась с тех пор, как начались каникулы.

Мамы Аледа вечно не было дома. Я спросила у него, почему так, и он сказал, что она пропадает на работе. Я знала только, что Кэрол Ласт установила для сына строгий комендантский час – в восемь вечера он обязан быть дома. Но этим мои знания и ограничивались.

Как-то днем Алед лежал, завернувшись в покрывало с ночным городом. Его колотил озноб.

– Не понимаю, почему ты приходишь, – сказал он, стуча зубами.

Я не стала уточнять, относятся ли его слова к моим визитам во время болезни или к ситуации в целом.

– Потому что мы друзья. – Я пожала плечами. – Знаю, со мной весело, но еще я беспокоюсь о тебе.

– Но тебе-то со мной вряд ли весело, – со слабым смешком заметил Алед. – Я же болею.

Его светлые волосы потемнели от пота и слиплись. Я сидела на полу и увлеченно сооружала сэндвич из продуктов, которые притащила в гигантской сумке-холодильнике.

– Даже не знаю. Если бы я не ходила к тебе, то просто сидела бы дома. А это еще скучнее.

Алед раздосадовано зарычал и сказал:

– Я просто не понимаю.

Я рассмеялась.

– Но разве не так поступают друзья? – Тут я поняла, что сама в этом не уверена. Ради меня никто подобного не делал. Может, приходить к больному другу с сумкой-холодильником по меньшей мере странно? Вдруг я пересекла черту и вторглась в его личное пространство? Неужели я веду себя слишком навязчиво?..

– Я… не знаю, – пробормотал Алед.