Радио Судьбы

— У вас есть еще одно замечательное качество. При такой ярко выраженной самостоятельности мышления вы можете поставить ПРИКАЗ над выгодой. Я говорю не о личной выгоде… Даже, скорее, речь идет не о выгоде, а о… целесообразности. Поймите, в условиях контакта с инопланетным разумом это очень важно — чтобы человек помнил о приказе. Только так можно держать ситуацию под контролем, одновременно наблюдая ее со стороны.

— Из-за стен Кремля? — уточнил Севастьянов.

— Ну… Откуда-нибудь оттуда. Понимаете, контакт — это глобальное событие, тут надо мыслить более широкими категориями. То, что кажется вам правильным здесь, может быть абсолютно неприемлемо в условиях всей страны.

— Это я как раз понимаю… Плиева не дала ему договорить.

— Я не обвиняю вас в узости мышления, упаси бог! Просто вы — идеальный передаточный механизм, сопрягающий стратегию и тактику. Стратег может быть абсолютно уверен, что вы решите тактическую задачу и выполните любой приказ, каким бы странным и неестественным он вам ни показался. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Кажется, начинаю «въезжать», как говорят мои внуки.

— В вас сидит что-то неистребимое… Что-то, не дающее ослушаться. Для вас четкое выполнение приказа — это и есть исполнение БОЕВОЙ ЗАДАЧИ. Назовите это честью, если угодно…

— Залина Александровна, — генерал пристально посмотрел на нее, — вы отдаете себе отчет, как это выглядит со стороны? Вы что, заранее подводите меня к тому, что я должен буду ослушаться приказа? Это… Провокация?

Севастьянов внезапно увидел все в другом свете. «Вот она, та самая фигушка, которую рыцари плаща и кинжала до поры до времени носят в кармане. Эта женщина втерлась ко мне в доверие, говорила правильные, умные вещи, и я со всем соглашался, потому что трудно не согласиться с такими убедительными доводами… Да. Это был единственно правильный подход. Она все разыграла четко, как по нотам. Но зачем? Зачем она вдруг стала меня провоцировать? И почему именно сейчас, когда еще ничего не известно? Не рано ли?»

Он смотрел на нее, не отрываясь, но Плиева легко выдержала этот взгляд — знаменитый взгляд самурая.

«Да, видимо, не рано. Потому что потом может оказаться поздно. И… Черт возьми, но я и сейчас согласен со всем, что она говорила! За исключением…»

— Будь вы мужчиной, — медленно проговорил генерал, — я бы приставил вам пистолет ко лбу и заставил раздеться — чтобы посмотреть, нет ли на вас какого-нибудь хитрого передатчика.

Плиева пожала плечами.

— Генерал, в нашей ситуации обвешиваться передатчиками по меньшей мере глупо. Вы знаете почему. Но если вам так хочется взглянуть на мое белье… — Она потянулась к пуговицам жакета.

— Совсем не хочется, — остановил ее Севастьянов. — Это похоже на использование служебного положения в личных целях. Загляните в мое досье и убедитесь, что я никогда ничего подобного себе не позволял.

— Ну… — Ее улыбка стала обольстительной. Одна пуговица расстегнулась. Еще одна. — Не будем столь категоричными. Вы же не оказываете на меня давления. Считайте, что я делаю это сама — ради вашего спокойствия.

Севастьянов кивнул:

— Это меняет дело. В таком случае продолжайте. Я только позову капитана… Плиева вспыхнула:

— Зачем?

— Не думаете же вы, что я сам буду перетряхивать ваши… вещи. — Он поморщился.

— Хорошо. — Она резко одернула полы жакета и застегнулась. — Это глупо. Я знаю. Мне очень жаль, что наши отношения вдруг так резко…

— Они останутся по-прежнему деловыми, — успокоил ее Севастьянов.

— Вы должны доверять мне, генерал. Я ваш союзник.

— Разумеется. — Ему вдруг подумалось, сколько из тех пятерых, которые знали, куда командир полковой разведки Александр Николаевич Севастьянов поведет свою группу, говорили то же самое. «Наверняка все».

— У меня и в мыслях не было вас провоцировать. Если мое начальство узнает о нашем разговоре, то… — Она цыкнула.

Севастьянов давно заметил, что у кавказцев это цыканье всегда носит какой-то смысловой оттенок.

— Вы поставили меня в сложное положение, Залина Александровна. Я буду обязан доложить о попытке оказать на меня давление, хотя и ненавижу кляузничать. Если ваши слова — не более чем проверка на лояльность, санкционированная свыше, вам ничего не грозит. Если же вы доверились мне и хотели высказать свои соображения, которые считаете нужным скрывать от начальства… — Он не договорил. И так все было понятно.

— Я вижу, что не могу просить вас об этом, — сокрушенно вздохнула Плиева. — И все-таки попробуйте мне поверить. Я не играю. Я действительно думаю, что может сложиться ситуация, когда приказ…

— Довольно об этом, — перебил Севастьянов. — Я выполню любой приказ. И вы это знаете. Считайте, что проверка дала положительные результаты. А сейчас — если ваши предположения верны… а я почему-то думаю, что они верны и поле скоро исчезнет… мне бы хотелось оказаться ближе к месту событий. Войти в ЗОНУ первым. Вы поедете со мной?

Утвердительный кивок. Генерал продолжал: