Радио Судьбы

«С ней все в порядке», — отметил Джордж и привстал на левой подножке. Так когда-то в детстве он тормозил большой велосипед «Украина». Высокая рама не позволяла быстро спрыгнуть, он перекидывал ногу через седло и некоторое время катился, стоя на левой педали, пока велосипед не останавливался.

Так же и сейчас. До вершины подъема оставалось не так уж много — метров тридцать. Байк еще катился, но уже еле-еле. Джордж спрыгнул и побежал рядом, изо всех сил налегая на руль. Он помогал верному другу преодолеть последний подъем.

Но, как он ни старался, «Урал» все же замедлял ход. «Еще, еще немного…» Он почувствовал, что байк израсходовал всю свою инерцию, теперь он забирался только за счет Джорджа. «Ну, когда-нибудь это должно было произойти, но почему именно сейчас?»

Джордж впечатывал в асфальт подошву левого сапога, мелкий, невидимый песок противно скрипел и скользил под ногой (босая правая стояла устойчиво), но Джордж знал, что главное — это не останавливаться. Если он остановится, то потом сдвинуть байк с места будет значительно труднее.

Он сжал зубы и попер вперед из последних сил. Спина угрожающе захрустела, но до вершины оставались уже считанные метры…

Внезапно он почувствовал, что толкать стало немного легче. Не очень ощутимо, но все же легче. Оглядываться не было ни времени, ни сил, Джордж скосил глаза на зеркальце заднего вида и увидел, что Рита, пригнув голову (прямые крашеные волосы так смешно и трогательно свисали с обеих сторон), уперлась в багажник и старается ему помочь.

Ее помощь была скорее символической, нежели реальной, но в Джордже неожиданно проснулась какая-то сила, он налег, положив тело почти горизонтально, параллельно дороге, и байк медленно, как альпинист, навьюченный огромным рюкзаком, полез на эти последние метры подъема.

Боль в сломанных ребрах, вспыхнувшая было, также быстро и погасла, главное было — дотолкать байк до конца подъема… И им это удалось.

Джордж затормозил и поставил мотоцикл на подножку. Сел на сиденье и похлопал себя по карманам. Да… Он и забыл, что выбросил куртку. Идиот! В куртке остались сигареты, зажигалка, мобильный… Даже деньги — небольшая заначка в двести долларов. И — он похолодел — документы.

Видимо, ему придется вернуться в Гурьево… На обдумывание этой мысли Джордж потратил не более секунды — «Ни за что!» Как-нибудь обойдется без куртки.

Рита подошла и устало села рядом.

— Что будем делать?

— Что? — Джордж пожал плечами. — Дотолкаем его до деревни, — он махнул рукой в сторону близких домов, — попросим немного бензина… Понимаешь, у меня в куртке было все — документы, деньги, телефон… А я ее зачем-то выбросил… Оххх… — Он тяжело вздохнул. — Поступок, совершенный в состоянии аффекта. У меня, видимо, голова в тот момент не работала.

Рита посмотрела на него долгим взглядом, который, наверное, должен был означать: «Да она и до этого не больно-то хорошо варила».

— У меня есть немного денег. — Она похлопала по рюкзачку.

— Никогда не был альфонсом, — уныло сказал Джордж, лишь бы что-нибудь сказать.

— У тебя и не получится, — так же вяло ответила Рита.

— Да? — Он поднял брови, хотя и сам знал, что не получится.

— Даже не пытайся. На бензин я тебе дам. Считай, что это — моя плата за проезд. Хотя… — Она потрогала разбитую губу и ойкнула.

— Ты меня теперь всю оставшуюся жизнь будешь этим попрекать?

— Хотелось бы, чтобы это продлилось как можно дольше.

— Попреки?

— Жизнь.

— А-а-а…

Она поднялась с седла.

— Ну ладно, чего расселся, король автострады? Или думаешь, что тебе привезут бензин прямо сюда?

— Да нет, я так не думаю… — Джордж не хотел говорить, что он… Немного боялся. Опасался. «Мало ли что нас ждет в этой деревне? Может, что-нибудь еще почище того, что уже было?»

Он посмотрел на Риту и понял, что она думает то же самое. Они оба думали об одном и том же, но не решались говорить об этом вслух. Зачем? Ведь это ничего не меняло?

— Пойдем. — Он встал, убрал подножку и снова налег на руль.

«Толкать такой байк — невеселое занятие… Но, по крайней мере, в нем есть один бесспорный плюс — когда пытаешься сдвинуть с места эту махину, обо всем остальном забываешь».

— Ты просто иди рядом, ладно? Иди рядом и смотри вперед. — Зачем — объяснять не требовалось. Она кивнула.

— Я уж как-нибудь сам.

Он навалился всем телом, толкая байк, одинокая подковка на левом сапоге обреченно цокала: «Цок… цок… цок…»

Издалека деревня выглядела вполне мирно. Даже дружелюбно…

«Но и в Гурьеве было точно так же…» Джордж докатил байк до крайнего дома и поставил его там.

— Пойдем? — спросил он Риту.

— Я… боюсь. — Ее глаза стали не просто большими — огромными, носик еще больше заострился, а губы вдруг утратили природную (и — привнесенную) пухлость, сложились в узкую побледневшую полоску.

— Тогда оставайся, я сам… Она перебила его:

— Ну уж нет. Я одна не останусь.

— Тогда… Вперед? — сказал он.

— Похоже, у нас нет другого выхода? — Думаю, нет.

— Зачем тогда спрашиваешь? Куда направимся? Джордж огляделся.

— Смотри! Во-о-он там, через два дома, за оградой… Кажется, там стоит какая-то машина. Давай попробуем туда. Может, нам дадут слить немного бензина?