Радко отважный (СИ)

В свете этого мы с Драганом выглядели даже не героями, но просто триумфаторами какими-то. Хоть цветами нас встречай, да нарвать негде. Не просто местного встретили, но и разговорить смогли. Да вдобавок привели в лагерь. А все почему? Только потому, что спасли бедняжку… нарушив распоряжение «не вмешиваться». И снова выходило, что правильно сделали.

Если же говорить, собственно, о том, что вызнали мы за время вылазки, да что Мирча рассказал, то оценили это в лагере по-разному. То, что Паннония оказалась обитаемой, и мы это подтвердили, новостью уже не было. Особенности взаимоотношений между стригами и жителями горных деревень тоже большого интереса не вызвали.

А вот известие об упырях самого господина Гайду насторожило. Получалось, что даже он, такой вроде бы всеведущий, мог что-то упустить, что цели нашего похода касалось. Впрочем, много ли узнаешь с чужих слов — да еще полоумного бродяги.

Зато услышав о том, что Бела Безбожник оказывается жив, предводитель наш как будто даже значения тому не придал.

Вернее не так. Что десятники, что рядовые бойцы все как один встрепенулись, услышав, что печально известный граф по-прежнему живехонек. И более того, овладел колдовской силой.

Так вот, встрепенулись ополченцы. Зароптали, испуганно переглядываясь. И лишь один человек, присутствовавший при допросе Мирчи да нашем докладе, продолжал сидеть с каменным лицом. Даже бровью не повел. Ну жив и жив граф, ну и что, словно говорил его равнодушный взгляд. Наверное, если бы ему сообщили, что дождь собирается, он бы острее отреагировал.

И человеком этим был не кто иной, как Шандор Гайду. Собравший нас и приведший в это не шибко приятное место.

А вот то, что до замка Боркау мы не дошли, но хоть видели его, нам поставили, конечно, в заслугу. Но просто видеть издали оказалось мало. Поэтому внимание лагеря снова обратилось к спасенному нами пареньку.

Был в наших рядах один боец, умевший неплохо рисовать. Правда, не преуспел в этом деле. Быстро смекнул, что предлагая прямо на улице какому-нибудь прохожему (чаще прохожей) запечатлеть его или ее на портрете, много не заработаешь. А потому повадился рисовать гербы знатных родов, подделывать их печати и грамоты. С грамотами этими он захаживал в конторы ростовщиков, где невозбранно брал взаймы немалые суммы — якобы под поручительство означенных родов.

Не берусь судить, кто первым добрался до этого искусника. То ли собратья по ремеслу Лысого Ласло потребовали возврата долгов, то ли дворяне, чьими гербами-печатями он прикрывался, набивая карман, прознали, что их обирают. Не исключено даже, что никто до пройдохи-художника не добрался. Просто сам он почувствовал, что запахло жареным… или скоро должно запахнуть. Вот и предпочел прикрыть лавочку от греха подальше да записаться в ополчение.

Зато теперь его талант вкупе с набитой рукой пришлись нам весьма кстати. Художник долго расспрашивал Мирчу, как выглядит замок Боркау, где располагается. И каждую деталь немедля запечатлевал на листе пергамента.

Получилось (со слов самого спасенного) весьма похоже.

Изображение замка, теснящегося на вершине утеса и грозящего небу остроконечными башнями, Шандор Гайду теперь держал перед собой во время совещания в командирском шатре. Куда, помимо десятников, допустили и нас с Драганом. Невзирая на тесноту.

— Ни запрыгнуть, ни забраться, — ворчал один из десятников, имея в виду замок. — Из требушета бы его. Из катапульты. И почему мы хотя бы одно осадное орудие с собой не прихватили?

— Не помогло бы, — веско возразил на это Гайду, — замок же на скале! Ни одна катапульта бы так высоко не достала. А единственная тропа к воротам узкая и крутая. Едва ли мы смогли по ней дотащить хоть катапульту, хоть таран.

О да! Бела… или кто из предков его тоже не дурак был. Безумец и сволочь — да, но не дурак. Знал, где твердыню свою возводить. Чтоб ни внешний враг, ни гнев народный его, такого тираничного и воинственного, не достал.

— Не говоря уж о том, что катапульты вообще-то собирать и разбирать надо, — продолжал наш предводитель, — уверены, что справились бы?

Увы, такой уверенности у нас не было, и быть не могло. Если уж даже с серебрением не так давно опозорились, то сборка столь сложных приспособлений тем более нам была не по силам.

— Кроме того осадные орудия замедлили бы нас, — наконец подвел черту Гайду под неудачным предложением, — что в походе, что в бою. А стригам только это и нужно. Вон они какие шустрые. Да если бы даже нам удалось добраться до ворот Боркау, стоит начать долбить их из катапульт… ну или таранами осадными — вмиг слетятся, твари. И вырежут нас скопом. Про катапульты мы и не вспомним тогда.

Еще кто-то напомнил про горючие и взрывчатые смеси, о каких вроде алхимик толковал. Ну, тот, который учил нас оружие серебрить. Вот только толковал-то алхимик, толковал, да никто в наших рядах не знал даже рецептов этих смесей. Даже те, кто в серебрении преуспел, когда тот ушлый толстячок учить нас взялся. Да и откуда знать-то? Лично я хорошо помню, что смесь горючую алхимик предлагал нам за отдельную плату.