Радко отважный (СИ)

— И к твоему сведению, — продолжал Бела, — я не открывал никакого так называемого секрета. Просто мой хозяин наградил меня за верную службу. А он не зря зовется Князем Тьмы. Тьма же, дорогой родственничек, она, знаешь ли, ничего не открывает. Скрывает, наоборот.

— Тогда я тоже готов служить! — с горячностью выпалил Гайду. — Тебе, хозяину твоему… да хоть самой Тьме! Только…

Граф покачал головой, брезгливо прищурившись.

— А с чего ты взял, — произнес он затем, — что моему хозяину требуется новый слуга… вот прямо сейчас? Не говоря о том, что это твое «только»… думаешь, он какой-нибудь купчина, чтобы с ним торговаться?

С этими словами Бела вскинул меч — удивительно легко для оружия таких размеров. И ничтоже сумняшеся пронзил своему незадачливому потомку грудь.

Гайду захрипел, даже вскрикнуть не в силах. Из раны хлынула кровь… и еще что-то. Нечто легкое, невесомое, едва уловимое взглядом, заструилось вдоль клинка причудливой формы, устремившись к руке графа, сжимавшей рукоять.

Жизненная сила? Вполне возможно. Ибо я видел, как стремительно из тела Шандора Гайду вытекает сама жизнь. Сохнет кожа, стекленеют глаза, деревенеют руки. Тогда как Бела с каждым мгновением выглядел все бодрее. Даже подобие улыбки на лице появилось. Само лицо, впрочем, не стало от этого приветливее и добрее.

Что до меня и Драгана, то нас граф будто не замечал. Словно не было нас здесь, так держался. А зря. Потому что… не знаю, как для Драгана, но для меня его довольный вид оказался последней каплей.

Да, Гайду, нас сюда приведший, был человеком непорядочным, вероломным, даже подлым. Отвращение под конец вызвал, что уж там говорить. Но он был все же по-человечески подлым и по-человечески же отвращал. Тогда как стоявшее перед ним чудовище, наслаждавшееся чужими мучениями, от человека имело разве что внешность.

В порыве праведного гнева я подскочил к Беле и рубанул его саблей по туловищу. Затем ее же острием ткнул в живот графу, легко прорывая его черный балахон.

Безбожник в ответ на это лишь оглянулся на меня. С выражением… укоризненным каким-то. Как будто на детскую шалость взирал, а не на человека, принесшего ему смерть.

Смотрел на меня так Бела пару мгновений. После чего повалился на пол, в одеянии своем став похожим на куль тряпья. Рухнул, из последних сил сжимая рукоять меча. Не выпуская из рук.

Такое вот трогательное и драматичное зрелище. Герой рыцарского романа, ни дать ни взять!

14

— И это все? — вопрошал Драган, не скрывая разочарования.

Что до меня, то я может и не разочаровался. Но уж точно был удивлен. И даже чувствовал себя обманутым… в некотором смысле. Не мог поверить, что грозного тирана и чародея, загубившего большую часть подвластной страны, а остатки державшего в страхе больше века, удалось убить так легко. Раз, два и все.

Да и не вязалась как-то столь бесславная гибель Белы с его даром бессмертия. Или этот дар предохранял только от старости, а от убийства — нет?

Не мог поверить… и правильно сделал. Потому что внезапно труп графа зашевелился. Начал приподниматься осторожно так с пола, по-старчески опираясь на меч как на трость. И натужно кашляя. Раз за разом грудь Белы под черным балахоном содрогалась от этого жуткого кашля.

Наконец граф выпрямился во весь рост, и кашель сменился смехом — резким, как воронье карканье.

— Жалкие смертные, — проговорил Безбожник, отсмеявшись, — неужели вы думаете, что я бы столько протянул, если б каждый босяк мог меня своей железкой пырнуть? Кишки выпустить?

Лично я не знал, что и думать. Действовал давеча по велению чувств, а не разума. Молчал и Драган — растеряно. Тогда как граф продолжал.

— Это все Кристалл Душ, — он похлопал по рукояти… точнее, по неведомому мне драгоценному камню, ее украшавшему, — подарок моего хозяина. Как и меч. С помощью меча я поглощаю души смертных и перегоняю в Кристалл. А Кристалл позволяет мне питаться силой их душ… не стареть, не умирать. И одновременно управлять ими. Изменять их, покоряя своей воле. Заставляя служить уже мне.

Да-а-а! Зря я принял этот камушек за бесполезную побрякушку.

— Так вот откуда взялись стриги и упыри, — пробормотал Драган. Теперь и он догадался, надо же!

— Ну, если дело только в мече и Кристалле, — сказал я, обращаясь к графу, — тогда готовься с ними расстаться.

И с этими словами вскинул саблю, которую не успел вернуть в ножны. Примеру моему последовал и Драган — воодушевило его мое предложение. Как воодушевляет всякая идея, которую легко понять. И, как кажется, воплотить в жизнь.

Действительно, почему нет? Нас двое, и кое-чему в ополчении мы все-таки научились. Во всяком случае, тоже не для украшения оружие таскали. А Бела… будь он хоть мастером меча, с двумя противниками вряд ли справится.

Так думал я. И Драган, вероятно, тоже. Потому что забыли мы оба кое о чем. Тогда как Бела Безбожник не преминул напомнить.

— Убей их! — рявкнул он, наставляя клинок на высушенный труп Шандора Гайду.