Радость на небесах. Тихий уголок. И снова к солнцу

Потом, в середине марта, когда вдруг наступили холода, он как-то дном шел по Ратушной площади, направляясь к отелю, где у него было назначено деловое свидание. Красивое пальто из коричневой замши с норковым воротником он набросил на плечи, точно плащ, а так как раненая нога не болела и трость ему была не нужна, шел через площадь энергичной походкой под яркими лучами мартовского солнца. Но, несмотря на солнце, большой пруд был все еще скован льдом. Дети в шапочках и ярких свитерах носились по нему на коньках, вдруг круто поворачивая и взметывая фонтанчики ледяных брызг. Потом дети — их было восемь — принялись выписывать петли вокруг единственного взрослого конькобежца, старичка в потертой меховой шапке и длинном шарфе. Проносясь мимо, дети по очереди дергали его за шарф, и каждый раз он чуть не падал. Потом он сообразил, что они включили его в свою игру, и просиял — так это ему понравилось. Теперь, когда его дергали за шарф, он каждый раз отвечал широкой старческой счастливой улыбкой. Кто-то позвал:

— Э-эй, коммандер!

И он обернулся.

Его нагонял Лео Котра, который тоже переходил площадь. Он действительно не узнал Котру, совсем седого и исхудалого.

— Лео Котра, Айра.

— Лео… Сколько же лет прошло. Ну, ну, ну… — И он протянул руку. — А ты похудел, Лео.

— Ничего, еще потолстею.

— Ну…

— А ты прекрасно выглядишь, Айра.

— Я в хорошей форме. Чем ты занимаешься?

— Веду колонку.

— А, в газете? Тебе нравится?

— Ага, Айра! Значит, ты меня не читаешь. А ведь ты когда-то много читал.

— Я и сейчас читаю. Экономика, история — то, что мне нужно.

— И наверное, все военные мемуары.

— Да, конечно, военные мемуары.

— А я помню те дни, когда при встрече мы начинали с того, что спрашивали: «Что ты сейчас читаешь?» Во всяком случае, ясно, что моей колонки ты не читаешь.

— Сегодня же вечером начну, Лео.

— Ну и прекрасно, — сказал Котра весело и умолк, ожидая вопроса о том, как сложилась его жизнь, женился ли он, есть ли у него дети и не хочет ли он пойти сейчас куда-нибудь выпить. Выпить и поговорить. Пауза вышла неловкая. Расстояние между ними становилось все больше. Наконец Котра натянуто засмеялся. Глядя зло и насмешливо, он сказал:

— Мне следовало бы предвидеть, Айра.

— Что предвидеть, Лео?

— Что ты кончишь начальником над всеми полицейскими.

— Начальником над всеми полицейскими, — повторил он, откидывая голову и глядя на Лео с почти судейской пристальностью. Потом он улыбнулся. Это была неторопливая улыбка, очень личная сардоническая улыбка. — Отлично, Лео, — сказал он. — Начальник над всеми полицейскими. Просто отлично. — И он потрепал его по плечу. — Ты отличный человек, Лео. Ну, меня ждут.

Он энергично пошел дальше, и его прекрасное пальто колыхалось как плащ. Он перешел улицу, вошел в вестибюль отеля и неожиданно остановился у эскалатора. Он не мог понять, почему остановился.

Он стоял и смотрел на лица, плывущие вниз по эскалатору, плывущие к нему, словно его свидание было назначено тут, и он ждал, что одно из этих лиц осветится улыбкой узнавания. Старик? Молодой человек? Девушка? Но пока лица плыли и плыли вниз, равнодушные, незнакомые. Которое же из них? И узнают ли его? Надо встать так, чтобы его сразу увидели. Затем, спохватившись, он удивленно посмотрел вокруг. Он договорился встретиться с Сэмом Эйдлменом, владельцем таксопарка, — договорился встретиться с ним в баре. Он направился к бару, недоуменно покачивая головой.

4

В этот вечер Кэрол Финли собиралась приехать к нему после званого обеда. Ожидая ее, он сидел в библиотеке, и Хорлер принес туда утреннюю газету.

— Вам стоит это прочесть, коммандер, — сказал он и сел, а Айра Гроум начал читать статью Лео Котры.

С помощью излюбленного своего приема — легкой насмешки по собственному адресу, — приема, который обеспечил ему популярность. — Котра умел превратить сюжет, доставляющий ему тайное сардоническое удовольствие, в очередную интригующую ироническую историю. На этот раз она была посвящена столь выдающемуся во всех отношениях председателю полицейской комиссии города. В дни войны Котра вместо с другими молоденькими флотскими лейтенантами, сидя в пивных, гадал, какая страшная катастрофа произошла с их товарищем Айрой Гроумом. Прежде он был отзывчивым, дружелюбным, что называется, душа нараспашку — голубоглазый студент-археолог, немножко поэт, и все они были по уши влюблены в его невесту Джулию, удивительно жизнерадостную и веселую девушку. В самом начале войны ему пришлось очень плохо. Он был тяжело ранен и пять дней пролежал без сознания. А когда он вышел из госпиталя, в первом же плаванье корабль, на котором он служил, был потоплен.