Радость на небесах. Тихий уголок. И снова к солнцу

Когда они вернулись в отель, он и Джетро Чоун взвесили все данные — что всегда было их главным занятием — и задали себе вопрос, почему Уайти Ангер, менеджер Риопеля, словно платя одолжением за одолжение, шепнул тогда: «Будет матч-реванш». Букмекеры сделали Дехорла фаворитом, и ставки были три к одному. Если Дехорл даст себя нокаутировать, Россо заработает миллион. Чоун объяснил ей все тонкости позже, сказала она, и следует помнить, какие это тропические джунгли — околоспортивный мир. Вот послушайте: если Дехорл проиграет свое звание Риопелю, заодно принеся Россо миллион, ему уже не надо будет драться с великим Джонсоном. Контракт обуславливает матч-реванш между Дехорлом и Риопелем. На все это уйдет год. А тогда Дехорл вновь становится чемпионом, и комиссия будет удовлетворена. И он спокойно сможет оттянуть встречу с Джонсоном еще на год, если не больше. К тому времени Джонсону, которому сейчас тридцать шесть лет, исполнится уже тридцать восемь. Изящно, правда? А Риопель с его дурацкой честностью и искренней верой в свой талант так и не узнает, что произошло.

На следующий день ее отец поговорил с Риопелем, сказала она. Как он его убедил, ей неизвестно. Но ведь Риопель безгранично его уважал. Она читала его письма, написанные по-французски. Ее отец, который тоже умел взять за горло, не боялся денег и был опасным противником, в последнюю минуту поставил на Дехорла сто тысяч долларов. Монреальский букмекер должен был сообщить об этой ставке по всей стране.

— Понимаете ли вы, что это значит?

И вот в этот жаркий июньский вечер они все отправились посмотреть матч. Сумасшедшие франкоязычные канадцы обожали Риопеля. Ну, да он вообще был хорош. В течение двенадцати раундов бой вел он, раскланиваясь в перерывах со своими болельщиками, и зрители ревели от восторга. У Дехорла был очень сильный удар, и он непрерывно шел вперед и бил, но слишком прямолинейно, и Риопель легко уходил. А потом, в тринадцатом раунде, Дехорл провел серию тяжелых боковых ударов, все время чуть-чуть промахиваясь, и вдруг попал точно. Вместо того чтобы уклониться, Риопель пошел на сближение, немного открылся и пропустил случайный удар. Он был нокаутирован. Дехорл остался чемпионом и только моргал, а зрители хлынули на ринг.

Ее отец зашел за Риопелем в раздевалку, и они тут же уехали, потому что молчание там их напугало. В коридоре их нагнал Уайти Ангер. Весь трясясь, он шепнул Риопелю: «Ну и псих! Поживей сматывай удочки».

Джетро Чоун отвез ее в отель и остался с ней, а Риопель и ее отец отправились в тихий ресторанчик на восточной окраине города. За весь прошедший год Риопель почти никаких денег от Россо не получал — они ему еще причитались. Но отец сказал Риопелю, что позаботится о нем: деньги, которые он выиграл, принадлежат Риопелю. Ну, а о том, что произошло дальше, на другой день писали все газеты. В ресторане к Риопелю и ее отцу подошли двое — один с пистолетом, другой с бейсбольной битой — и, держа ее отца под прицелом, размозжили битой Риопелю обе руки. Эти наемники сделали свое дело умело и молча. Кончив, они спокойно ушли.

После того как Риопелю в больнице обработали и перевязали искалеченные руки, его отвезли домой. Он сел на стул и заплакал. Ее отец повторил, что он получит тридцать тысяч долларов, и они обсудили, что ему делать дальше: он купит в Париже небольшой бар, и его мать будет жить с ним. Для него удалось устроить место на самолете, и утром принесут билет. Все было налажено, и ее отец оставался с ним, пока он не лег спать. Потом ее отец бросился к ней и к Чоуну и потребовал, чтобы она немедленно уложила вещи и ехала в аэропорт. Она никогда прежде не видела его таким мрачным и встревоженным. Чоун отвез ее в аэропорт, и они три часа прождали самолета в Нью-Йорк.

Остальное она узнала от Джетро, хотя все это тоже было в газетах. В том числе и нью-йоркских. Ее отец, отвезя Риопеля домой, заверил его, что даст ему достаточно денег, чтобы открыть бар во Франции. Он должен был немедленно покинуть страну. В больнице Риопеля снабдили обезболивающими и снотворными таблетками. Утром его нашли мертвым. Флаконы с таблетками были пусты. Но он сорвал повязки с рук, словно должен был в последний раз посмотреть на эти размозженные кровоточащие руки. То, во что он верил, было испоганено, а потом полностью перечеркнуто. Все его победы на ринге были перечеркнуты. В газетах, кроме того, сообщалось, что ее отец связался с окружным прокурором и обещал дать ему показания против Россо. Он оплатил похороны Риопеля.

В Нью-Йорке она поселилась в «Алгонкине», чтобы выяснить насчет работы в издательстве. Ей правился «Алгонкин», потому что она столько читала о писателях, режиссерах и актерах, которые просиживали вечера в его баре. Пока ее не было, ей позвонили из Монреаля. Вечером она сама позвонила туда. Ей сказали, что ее отец больше в отеле не живет. Утром, когда она собиралась спуститься позавтракать, в номер вошел Джетро Чоун. Он снял номер в «Уолдорфе» и хотел, чтобы она тоже сняла там номер рядом с ним.

«Мисс Джина, дело скверно», — сказал он.