Радость Солнца: Прекрасная жизнь Эхнатона, Царя Египта, рассказанная молодому поколению

Помощь, о которой просили слуги Царя, была небольшой, и легко выполнимой. «Да сочтет это за доброе дело Фараон, Солнце всех земель, послать мне триста солдат и сорок военных колесниц, — просил преданный Рибадди, — и я буду в состоянии удержать город». Эхнатону надо было сказать лишь слово, чтобы сирийское восстание было сокрушено раз и навсегда, а Империя была бы спасена. Но он этого слова не произносил.

Он помнил ужасы войны в дни его отцов, карательные экспедиции, которые прежние Фараоны регулярно устраивали против периодических вспышек того, что мы бы сегодня назвали «Сирийский национализм» — семь предводителей, захваченных Фараоном Аменхотепом Вторым, замученные и убитые перед изображением Амона в качестве жертвы в честь победы Египта.

«Все ли боги жестоки?» — спрашивал он свою мать почти двадцать лет назад.

«Не все. Не Он», — ответила она, указывая на дарующий жизнь Диск — Атона — видимый лик невидимого Бога богов. И с тех пор Атон был связан в сердце Фараона с миром и любовью ко всем существам, включая мятежников.

Должен ли он был теперь забыть своё Учение, которое он проповедовал всю свою жизнь, и прислушаться к требованию сражения?

Должен ли он был отправиться в отказывающие подчиняться земли и возвратиться, таща позади себя орды закованных в цепи пленников, как делали другие правители Египта? Он вспоминал известный Гимн Победы его великого прадеда, Tутмоса Завоевателя — слова Амона торжествующему царю:

Я пришел, чтобы даровать тебе победу над властителями Сирии,

Я сверг их и поверг к твоим ногам…

Но его Бог был другим. Его Бог не был богом одного только Египта, но также и Сирии, и целого мира; не кичливый предводитель своего племени, радующийся зову труб и крикам войны, но непостижимая Сила, которая исходит от Солнца и соединяет вселенную.

Эхнатон поднял глаза к небу. Солнце было там, высоко над миром и его суматохой, недостижимое в синей необъятности — бездонной глубине вечного покоя. Его сияние проникало в мир.

Ты наполняешь каждую страну Своей красотой;

Объединяешь их Своей любовью…

…

Жизнь — в созерцании твоих лучей…

Фараон вспоминал слова своего собственного гимна к Единому и Единственному Богу Жизни, Атону.

«Если бы только они знали Его, был бы мир», — сказал он себе, поскольку мысли об острой необходимости войны вновь ворвались в его разум. Он вспомнил интриги правителя Хеттов для вторжения в земли Египта, честолюбивые замыслы вассалов-изменников, мольбы о помощи немногих преданных, их взаимные обвинения в измене, их общую лесть, противоречивую ложь, и всё, что он знал о царящей в Сирии запутанно ситуации.

«Для жадности, источника войны, нет никакого места в сердце, которое Он заполняет Своим светом» — так думал он. «И как дым рассеивается, не оставляя и следа на освещенных солнцем небесах, так и ненависть и борьба исчезают в любви к нему. Действительно, если бы они знали Его, был бы мир на земле, как он есть в чистом синем небе».

Но они не знали Его, и бесконечный конфликт продолжался испокон веков. Учение Фараона, возможно, достигло иностранных государств. Но никто, казалось, не ухватил его дух. И Эхнатону было грустно. Впервые, он сомневался в будущем своей миссии. «Что, если всё напрасно, и люди отвергают Истину?», — думал он. Все же мир был в сердце его, несмотря на печаль. И он решил соблюдать закон любви, что является законом Бога, и не разжигать войны.

Глава сирийского восстания был убит в сражении с местными войсками, верными Египту. Но его сыновья продолжили его дело. Один из них, по имени Азиру, превзошел своего отца в двуличности и интригах не меньше, чем в военном умении и в ненависти к иностранному правлению. Он нацелился на объединение всей Сирии под управлением своих собственных людей, аморитов, одной из многих народностей, проживающих на этой земле. Он писал Эхнатону в лестном стиле, который ранее использовал его отец: «Царю, Солнцу, моему Богу, ваш слуга, пыль ваших ног. Ниже ног Царя, моего Бога, семь раз и семь раз я падаю. Вот, я — слуга Царя и его верный пес и всей земли, которую я охраняю для Царя, моего Бога». И в то же самое время, он обещал свою дружбу царю хеттов, если только он поможет ему избавиться от владычества Фараона. Он вел переговоры с царем Сидона и другими вассалами Египта, и убедил их разорвать свои старые связи верности с Египтом и стать его союзниками. И он брал города, которые оставались преданными Эхнатону, один за другим, уничтожая египетские гарнизоны и обращая людей в рабство.