Радость жизни. Философия стоицизма для XXI века

Важно также не забывать, что стоики считали самоубийство допустимым только при определенных обстоятельствах. Как говорит Музоний, нельзя выбирать смерть, если наша жизнь «полезна многим»[318]. Поскольку стоики, исполняя свой долг перед обществом, полезны многим, подобные обстоятельства редко благоволят уходу из жизни.

В свете вышесказанного давайте вернемся к утверждению Музония, что старикам, чувствующим приближение смерти, стоит подумать о самоубийстве. Этот случай, как кажется, удовлетворяет поставленному условию: в конце концов, маловероятно, чтобы чье-то благополучие зависело от старого и больного человека. Кроме того, в таких случаях вопрос не в том, скоро ли умрет человек; вопрос в том, умрет ли он хорошей смертью от собственных рук или бессмысленной в своей болезненности смерти по естественным причинам. Музоний призывает не только жить хорошей жизнью, но и окончить ее, когда это возможно, хорошей смертью.

И последнее замечание о взглядах стоиков на смерть. Как вы могли убедиться, они были склонны занимать принципиальную позицию против власть имущих, навлекая на себя неприятности. Зачем они поступали так? Прежде всего потому, что считали это своим обязательством перед обществом. Более того, поскольку они не боялись ни смерти, ни изгнания, перспектива быть наказанными за такую позицию – перспектива, которая отпугнула бы обычных людей, – не страшила их.

Для многих современных людей такое поведение необъяснимо. Отчасти это связано с тем, что для них в жизни нет ничего, за что стоило бы умереть. Действительно, все их силы брошены не на исполнение долга и не на защиту радикальной точки зрения, чреватой серьезными проблемами, а на то, чтобы не прекращать наслаждаться удовольствиями, которые подкидывает жизнь. Уверен, к таким людям стоики обратились бы с вопросом: стоит ли хоть чего-то жизнь, если в ней нет ничего, ради чего стоит умереть?

Глава 19. Как стать стоиком? Начните сейчас же и не бойтесь насмешек

Практиковать стоицизм нелегко. Немалых усилий потребует негативная визуализация, еще больших – практика самоотречения. Понадобятся как усилия, так и сила воли, чтобы отказаться от прежних целей наподобие славы и богатства и заменить их новой, а именно безмятежностью.

Услышав, что для следования жизненной философии придется приложить усилия, некоторые тут же ставят крест на ней. В ответ на это неприятие стоики заметили бы: чтобы практиковать стоицизм, действительно требуются усилия – но значительно больше уходит, если не практиковать его. По этому поводу, если помните, Музоний говорит, что люди тратят на тайные любовные связи гораздо больше времени и энергии, чем им потребовалось бы для выработки самоконтроля, позволяющего избегать таких отношений. Как он перечисляет далее, нам также будет гораздо лучше, если вместо того, чтобы усердно трудиться ради богатства, мы приучим себя довольствоваться тем, что имеем; вместо того чтобы искать славы, преодолеем зависимость от восхищения окружающих; вместо того чтобы тратить время на интриги в попытках навредить тому, кому мы завидуем, потратим его на подавление чувства зависти; вместо того чтобы изо всех сил пытаться стать популярными, будем поддерживать и укреплять наши отношения с теми, в чьих дружеских чувствах мы уверены[319].

В более широком смысле жизненная философия, стоицизм или какая-то другая, значительно упрощает повседневную жизнь. Если у вас она есть, процесс принятия решений предельно прост: оценивая разные варианты, которые предлагает жизнь, вы просто выбираете тот, который с наибольшей вероятностью поможет достичь целей сообразно вашей жизненной философии. В отсутствие же таковой даже простейший выбор может перерасти в жизненный кризис. В конце концов, трудно понять, что выбрать, если вы не знаете твердо, чего хотите.

Но самая важная причина для принятия жизненной философии заключается в том, что без нее мы рискуем прожить жизнь насмарку, то есть потратить ее, преследуя цели, которые не стоили того, либо преследуя стоящие цели неразумными средствами, из-за чего так и не сможем их достичь.

Любой, кто хочет стать стоиком, должен делать это ненавязчиво. Ибо, прознав о вашем «обращении» в стоицизм, многие наверняка начнут высмеивать вас[320]. Такого рода глумления можно избежать, если не выставлять напоказ свою философскую позицию, практикуя то, что можно было бы назвать скрытым стоицизмом. Следует брать пример с Сократа, который держался настолько неприметно, что собеседники, не понимая, что перед ними философ, спрашивали, может ли он познакомить их с какими-нибудь философами. Как напоминает Эпиктет, Сократ «переносил пренебрежение к себе»[321] – и тот, кто практикует стоицизм, должен переносить точно так же.