Радость жизни. Философия стоицизма для XXI века

Почему люди так себя ведут? Издеваются над кем-то за то, что тот придерживается определенной жизненной философии? Отчасти потому, что, принимая ее, человек демонстрирует: у него другие ценности, чем у них. Отсюда они могут заключить: этот человек считает, что их ценности в чем-то ошибочны, а людям такое отношение не нравится. Кроме того, своим философским обращением он фактически бросает им вызов, побуждая к тому, что им меньше всего хочется делать: размышлять над своей жизнью и тем, как они ее проживают. Если бы новообращенный бросил свою философию, подразумеваемый вызов растворился бы в воздухе, поэтому они начинают насмехаться над ним, пытаясь вернуть к нерефлексирующим массам.

Какова будет награда за то, что мы практикуем стоицизм? Согласно стоикам, мы станем более добродетельными в античном смысле этого слова. Будем испытывать меньше негативных эмоций (гнева, горя, разочарования и тревоги), благодаря чему обретем такую степень безмятежности, которая прежде была недостижима. Вместе с уменьшением негативных эмоций мы повысим наши шансы на одну особенно важную позитивную – восторг от окружающего мира.

Большинству людей для переживания восторга требуется перемена обстоятельств – например, покупка нового гаджета. Стоики не нуждаются в такого рода подпитках, чтобы прийти в восторг: благодаря практике негативной визуализации они будут ценить то, что у них уже есть. Кроме того, испытываемое большинством чувство восторга всегда несколько омрачено страхом потерять его источник. Стоики же вооружены трехэтапной стратегией, позволяющей минимизировать этот страх или вообще избежать его.

Во-первых, они делают все возможное, чтобы наслаждаться вещами, которые нельзя отнять у них, особенно личными качествами. Как говорит Марк Аврелий, даже став жертвой катастрофы, мы все равно можем радоваться тому факту, что не были сломлены ей благодаря своему характеру[322].

Во-вторых, наслаждаясь также и теми вещами, которые могут быть отняты (стоицизм, как вы могли убедиться, не запрещает этого), одновременно они будут готовиться к их потере. В рамках практики негативной визуализации напоминая себе: мы наслаждаемся тем, чем наслаждаемся, по счастливой случайности; наслаждение этой вещью может внезапно оборваться; вполне возможно, мы никогда не сможем насладиться ею вновь. Другими словами, нужно научиться радоваться вещам, не чувствуя никаких прав на них и не привязываясь.

В-третьих, стоики следят за тем, чтобы не превратиться в привередливых ценителей в худшем смысле этого слова – то есть в людей, удовлетворить которых можно только «самым лучшим». Благодаря этому они способны наслаждаться широким спектром доступных вещей. Они будут твердо помнить слова Сенеки, что «никто не может иметь все, чего захочет, – зато всякий может не хотеть того, чего не имеет, и с радостью обойтись тем, что под рукой»[323]. Таким образом, если жизнь вырвет у стоика один источник удовольствия, он быстро подыщет взамен другой: стоическое наслаждение, в отличие от испытываемого привередами, в высшей степени взаимозаменяемо. Вспомните, как угодившие в ссылку Сенека и Музоний не впали в депрессию, а принялись исследовать новую среду обитания.

Поскольку стоики научились получать удовольствие от вещей, которые легко раздобыть или нельзя отнять, жизнь преподносит им много приятного. В результате они ощущают, что им нравится быть тем, кто они есть, жить той жизнью, какой они живут, во Вселенной, обитателями которой им выпало быть. Это, должен сказать, немалое достижение.

Еще стоикам приносят удовольствие не только те или иные вещи в жизни, но и сам факт того, что они живы: одним словом, они испытывают радость per se. Стоический мудрец, очевидно, ощущает ее непрерывно[324]. Те же, чья практика стоицизма далека от совершенства, на это неспособны: доступная нам радость, напротив, лучше всего может быть описана как прерывистая. Тем не менее даже такая радость будет значительно глубже той, которая была знакома нам прежде, – что тоже немалое достижение.

Когда же мы должны приступать к стоической практике? Эпиктет приводит доводы в пользу безотлагательности. Мы уже не дети, говорит он, а все еще медлим. Продолжайте в том же духе, и в один прекрасный день обнаружите, что состарились, так и не овладев никакой философией жизни, а саму жизнь потратили впустую. Практика стоицизма, добавляет он, подобна подготовке к Олимпийским играм, но с одним важным отличием: если олимпийские соревнования, к которым мы готовились бы, пройдут в будущем, то состязание, представляющее собой нашу жизнь, уже идет. Следовательно, откладывать подготовку – роскошь, которую мы не можем позволить себе. Мы должны начать прямо сегодня[325].

Часть IV. Стоицизм в современной жизни

Глава 20. Закат стоицизма