Радость

Алисе сейчас тридцать два года, и она замужем уже десять лет. Вот ее собственный рассказ: «Ребенком я всегда была сильно напуганной и нервной. Я чувствовала ненависть, исходящую от матери, и отторжение со стороны обоих родителей. Мать беспрестанно меня критиковала. Я ощущала себя ужасно одинокой, ничего не стоящей, забитой. Любое проявление эмоций, равно как и рассказ о любой проблеме моя семья встречала в штыки и обращала против меня, сперва трактуя случившееся как мою вину, а затем просто игнорируя все приключившееся. Во мне жило чувство, что я недостаточно хороша и никогда не смогу подтянуться до нормы.

Став подростком, я пыталась быть идеальной, но в результате только заработала бессонницу и разные проблемы с желудком. У меня появились беспокойство и депрессия. Я принимала препарат под названием хальцион для улучшения сна и различные лекарственные средства с целью облегчения желудочных расстройств. За долгие годы я прошла несколько курсов психотерапии, как индивидуальной, так и групповой, и добилась определенного прогресса, но мне по-прежнему были необходимы таблетки снотворного, чтобы заснуть и утром быть в состоянии функционировать и вести свою жизнь. Я продолжаю страдать от запоров и от мышечного напряжения в области диафрагмы, и во мне растет ощущение одиночества и пустоты, в результате которого я чувствую себя изолированной как в супружестве, так и в жизни».

Можно ли сомневаться в том, что ответственность за те проблемы, которые она испытывала в качестве взрослого человека, несли какие-то события ее детства? Во всяком случае, сама Алиса ни капли не колебалась по этому поводу. Однако при всем проникновении в данную проблематику, которое она обрела благодаря своим многочисленным терапевтическим курсам, в момент, когда я впервые увиделся с нею, она все еще чувствовала, что сама по себе не в состоянии зажить лучше и освободиться от прошлого. Отсюда возникал вопрос: какой именно страх приковывал Алису к ее прошлому настолько прочно, что она, невзирая на все свои немалые усилия, была сегодня по-прежнему не в силах освободиться и начать полноценно жить? Но прежде чем приступить к ответу на указанный вопрос, нужно с большей полнотой понять ее настоящее.

Когда Алиса пришла ко мне, в ее жизни совершенно отсутствовала радость и было очень мало удовольствия. Она страдала от сильного беспокойства и опасения потерпеть неудачу, для чего, казалось бы, имелись определенные основания, поскольку за истекшие десять лет ей — из-за неспособности нормально функционировать — пришлось сменить массу мест работы и специальностей. Но в то же самое время было ясно, что при той степени беспокойства, которая ей свойственна, Алисе было почти невозможно хорошо функционировать. Она попала в порочный круг. Беспокойство не позволяло ей удержаться на работе, а потеря работы, в свою очередь, способствовала росту ее беспокойства. Попав в этот капкан, Алиса превратила свою жизнь в отчаянную борьбу за выживание.

Путеводной нитью к разрешению ее конфликта было собственное заявление Алисы о том, что в отроческие годы она пыталась быть идеальной. Это усилие провалилось — что было неизбежным, поскольку никто не может быть идеальным. Но как только Алиса переставала стремиться к идеальности и совершенству, она тут же начинала воспринимать себя как ничего не стоящую и беспомощную особу. Это был настоящий ад, и я могу понять ее отчаянное стремление вырваться и освободиться. Но как? Попытки помочь ей стать сильнее, чтобы она могла еще усерднее стараться стать идеальной, привели бы только к дальнейшим осечкам и, соответственно, к еще большему отчаянию. Любые ее усилия в этом направлении, любые старания были обречены на неудачу. Прекращение попыток измениться, приятие себя такой, какая есть, внушало Алисе страх, но это был единственный путь, ведущий к душевному здоровью.