Радости и тяготы личной жизни

– Что ты здесь делаешь? – спросила Кэсси. На улице бушевала гроза, комната озарялась пронзительно-яркими вспышками молний.

– Вообще-то я здесь живу.

– Ты собирался приехать только через два дня.

– Собирался. Но приехал раньше. К тому же, вернись я в срок, я бы лишился удовольствия лицезреть тебя в шубе своей сестры.

Опасный огонь заблестел в его голубых глазах – таких похожих и таких непохожих на глаза Рорка. Кэсси попыталась выскользнуть из комнаты.

– А-адну минуточку, – нечетко выговорил он. – Я ведь думал о нас с тобой, Кэсси. Много думал.

Его цепкие пальцы впились в ее руку.

– О «нас» и говорить нечего, не то что думать.

Еще крепче сжались тиски на руке.

– Вот-вот, то, чего я ожидал от тебя. И знаешь, к какому выводу я пришел?

– Ну?

– Что нам с тобой пора познакомиться поближе. – Он хрипло задышал.

– Мечтай-мечтай, ковбой.

– Этим я давно занимаюсь. Но это, однако, не совсем то, что я имею в виду сейчас, – Трейс провел пальцами по шее девушки. – Разве мой старший брат не говорил тебе, что нас с детства приучили все делить поровну.

Он распахнул лисий мех у ее ворота и уставился на грудь девушки.

– Не трогай меня.

Его дыхание будто темным смрадным облаком обволакивало Кэсси.

– Сознайся, ты лукавишь, Кэсси, – обдало ее перегаром и табачищем.

– Нисколько.

Она вырвалась было, но он тут же вновь схватил ее руку и резко заломил за спину так, что от боли у нее почернело в глазах.

– Давай. Давай, вырывайся. Я люблю, когда девки сопротивляются. – От его жуткой ухмылки она похолодела. – Это придает пикантность.

Одной рукой он намертво схватил Кэсси, другой больно тискал ее груди.

– Пусти! – в панике рванулась девушка.

Свободной рукой она отпихнула его, потом двинула по лицу, оставив на коже красные следы ногтей.

И тут сильный удар лишил ее равновесия, однако упасть Трейс ей не дал, притянул к себе.

– Все могло бы быть проще, – процедил он, дыша ей в лицо, – но если ты хочешь немного усложнить дело – пожалуйста.

От перегара Кэсси почти задохнулась. Трейс скрутил ее, проволок через комнату и швырнул на кровать Шелби. Потом ловкими, привычными движениями содрал с девушки белье и привязал ее руки к спинке кровати.

– Провалиться мне на этом месте, но тебя надо научить хорошим манерам, Кэсси Макбрайд.

Расстегнув рубаху, он швырнул ее на пол. А сам пожирал Кэсси глазами, как настоящий кобель, подумала Кэсси. Его накачанное тело огромной черной тенью накрыло девушку, когда он наклонился над нею. Мышцы рельефно вырисовывались на руках, плечах, спине; Кэсси поняла, что сопротивляться, увы, бесполезно, но будь она трижды проклята, если она позволит ему получить удовольствие.

Устремив взгляд в потолок, она лежала, как каменная статуя. А когда он похотливо сунул ей палец, она просто удалила прочь и свое сердце, и свой разум, и свою душу.

– Эй, ты, – угрожающе зарычал Трейс, – чего ты валяешься, как дохлая фригидная недотрога?!

Кэсси снесла и это.

– Иди к дьяволу, – мертвым голосом сказала она.

– Если уж пойду, то непременно прихвачу с собой и тебя.

Пот каплями стекал с его лба, сочился из-под вонючих под мышек. Кэсси закрыла глаза, мысленно уносясь в другие, светлые края. За окном ревела непогода. Как камни, грохотали о крышу тяжелые капли ливня.

Трейс шлепнул ее по щеке, Кэсси непроизвольно подняла ресницы.

– Смотри, не пропусти самого интересного, – с похабной ухмылкой сказал он.

Он скинул ботинки, потом, расстегнув широкий ремень с тяжелой серебряной пряжкой, стащил джинсы, сдернул трусы, предъявив своей жертве на обозрение толстый, красноватый член.

Раздался сухой треск, невообразимо яркая вспышка полоснула по глазам, в то же мгновение канонада грома заглушила все. Вдруг во всем доме погас свет. Трейс выругался.

Все это время Кэсси извивалась так, что ей почти удалось освободить руки, но в неожиданно наступившей темноте тяжелая потная туша рухнула на нее, сдавив грудь с такой силой, что в легких почти не осталось воздуха. Кэсси не успела перевести дыхание, как он протаранил ее.

Короткими вспышками сверкали молнии, наполняя комнату сюрреалистическим, почти адским мерцанием. Он втискивался в нее все с новой и новой силой, а Кэсси лежала бесчувственная, благодарная лишь темноте, которая, как ангел ночи, скрыла от нее этот ужас, эту мерзость.

Наконец-то, все. Он обмякшим мешком навалился на девушку, дряблый, сморщенный пенис беспомощно висел между ног.

– Ты пожалеешь, – ровным, но неживым голосом проговорила Кэсси.

– А ты, никак, мне угрожаешь? – уставился на нее Трейс.

– Это не угроза. Это обещание. – Ярость слышалась в ее бесцветном тоне. – Если надеешься, что ты – знаменитый и досточтимый Гэллахер – сможешь отпереться от изнасилования, ты спятил. Я все сообщу шерифу.

И тут он ударил ее, ударил так больно, что брызнули слезы, однако Кэсси не издала ни звука.

– Ты шлюха, – прорычал он, – шлюха, совсем как твоя мамаша.

Его кулак, просвистев над головой Кэсси, ударился в стену – девушка не уворачивалась, Трейс сам промахнулся. Выругавшись, он накрутил на руку ее косу и притянул девушку почти вплотную.