Радости земные

Я сама терпеть не могу сторонних наблюдателей, особенно инспекторов. Почему? Потому что они всюду суют свой нос. Хорошо, что у меня в «Радостях земных» совать нос особенно некуда. Пожалуй, лучше зайти к Мероу и угостить ее новым маффином, а заодно спросить, как ее новый кадр. Но сначала нужно проверить, как дела в пекарне и булочной. Проверила. Джейсон отмывал миксер. Госс стояла за кассой. Горацио расположился на своем законном месте. Все в порядке. Будем надеяться, их можно оставить одних ненадолго.

У Мероу болела голова. Я поняла это по запаху: настой от мигрени отдает ароматом свежескошенной травы. А еще в лавке, как всегда, пахло благовониями. И ни намека на денатурат. Белладонна возлежала в витрине, лениво покачивая лапкой кельтский талисман для придания храбрости.

– Принесла тебе маффин, который испек мой ученик, – сказала я.

Мероу подняла голову и прищурилась, как будто свет слепил ей глаза.

– Пусть тебе с ним повезет больше, чем мне с моей ученицей, – ответила она. – Одна надежда, что Госс скоро все наскучит и она найдет себе новую игрушку. Например, ударится в буддизм. Может, это и к лучшему? Говорят, буддисты отличаются редким терпением. Мое уже на пределе.

– Те, кто разбивает сады на песке, должны быть терпеливыми, – согласилась я. – Ну что, Госс тебя совсем замучила?

– Обе замучили, – ухмыльнулась Мероу. – Не удивляйся, Коринна, если я, как голова пройдет, сяду в самолет и полечу в Америку. Убивать авторов сценария «Зачарованных».

Я дала слово ничему не удивляться. Могу себе представить, через что Мероу пришлось пройти с этими двумя артистками. Сначала приставали к ней с просьбой типа: «Научите меня делать приворотное зелье», а потом: «Как вызвать демона? Они такие клевые!».

Я успокоила Мероу, заверив ее, что девчонкам очень скоро надоест магия викка, и вернулась в булочную.

Вроде бы все тихо. Ничего не сломано и не разбито. Стало быть, Джейсон и Госс не контактировали. Вот и хорошо! Потом был наплыв покупателей, и мы с Госс работали не покладая рук еще пару часов. Девчонка помалкивала и держалась с важным и, я бы сказала, праведным видом – вероятно, в результате приобщения к оккультным наукам.

В пекарню я зашла только около полудня и увидела лежащего на полу Джейсона. Я подбежала, опустилась рядом с ним на колени и только тогда поняла, что он, слава богу, жив. Никто его не избил, и наркотики он не принимал. Джейс был всего лишь пьян. Рядом с его неподвижной рукой валялась пустая бутылка из-под коньяка. Мальчишка напился до бесчувствия.

Перетащив его на пустые мешки из-под муки, я осмотрелась. Говорят, метод дедукции изобрел Шерлок Холмс. Чепуха! Дедукцию изобрели женщины. Ну кто еще будет с пристрастием выпытывать у ребенка, что он съел, если дитя между приступами рвоты со слезами клянется, что ни крошки в рот не брал? Только мать догадается по зеленым пятнам на штанах чада, что он залез-таки на абрикосовое дерево, подходить к которому запрещено категорически, и вкусил недозрелых плодов. Никого так часто не обманывают, как матерей. Так что мать дедукции – необходимость.

Пекарня сияла чистотой, в том числе пол, который уже успел подсохнуть. А Джейсон успел приступить к эксперименту с тмином. Тянучка достигла мягкого состояния и была оставлена отвердевать в кастрюле. Были отмерены мука, сахар и тмин. Формочки для маффинов смазаны маслом. Следовательно, когда Джейсон закончил уборку и занялся тянучкой, его что-то отвлекло… Но что?

Или кто?

Я вернулась в магазин с твердым намерением удавить Госс. Кричать я не стала, а спросила как можно спокойнее:

– Что ты сказала Джейсону?

Эта нахалка даже не сочла нужным отпираться:

– Он заявил, что будет вашим учеником. Ну надо же так врать!

– А что было потом? – спросила я тихо.

Госс занервничала и принялась теребить одно из пяти колечек в ухе.

– Я сказала, никакой он не ученик, а никчемный нарик.

– И?

Теперь Госс испугалась. Даже у нее есть инстинкт самосохранения, и девчонка, видимо, поняла, что зашла слишком далеко. Поняла, но пока еще не в полной мере.

– А еще сказала, что вы его терпите только из-за Дэниела. Это все! – пискнула она, почувствовав мою ярость.

– Увольнять тебя я не стану, – процедила я сквозь зубы. – Все равно ты на днях уходишь. Но завтра, если хочешь остаться в живых, тебе придется извиниться перед Джейсоном. Я на самом деле попросила его быть моим учеником. Потому что у него талант. А ты этого не заметила. Госсамер, ты меня поняла?

– У кого талант? У него?! – чуть ли не завизжала она.

– Да. Представь себе, у Джейсона талант. А теперь успокойся, у меня и без тебя много дел. Имей в виду, если ты сейчас убежишь, – сказала я, поворачиваясь к ней спиной, – то можешь не возвращаться.

Я вернулась в пекарню. Дверь в булочной не грохнула, из чего я сделала вывод, что девчонка осталась. И не говорите мне, что мужчины превосходят женщин в жестокости. Просто мы используем разные методы. В школе мне часто приходило в голову, что лучше получить сразу кулаком в нос, чем подвергнуться изощренной женской мести.