Радуга

Пранас Трейнис РАДУГА Роман сказов

Спутнице в бедах и радостях

ЛЕНЕ

СКАЗ ПЕРВЫЙ О Синей бороде, вещих снах и баране Анастазаса

1

Никто по сей день достоверно не знает, какая судьба постигла Миколаса Валюнаса после того, как они, вместе с конокрадом цыганом, убили полицейского, конвоировавшего их в паневежскую тюрьму, и сбежали. Говорят, что добрую неделю спустя оба убийцы добрались до Кукучяй, но испугались облавы, устроенной местной полицией и шаулисами, и подались к польской границе. Подались — и будто в воду канули. То ли в трясину провалились, то ли польские солдаты их арестовали — одному богу это известно...

Сыну Миколаса Валюнаса Андрюсу уготована была доля сироты. Сбылись-таки слова цыганки, сказанные его матери Веруте в день суда... Рос Андрюс, не ведая, что его ждет, а за смуглость все обзывали его цыганенком, тем паче, что цыганка, покормив тогда Андрюса молоком своей груди, наворожить ему не успела, всей правды не сказала и утопилась в реке Вижуоне.

Когда малец смог дотянуться до дверной ручки, Веруте Валюнене хлебнула горя. Ткала день-деньской да еще прислуживала фельдшеру Аукштуолису, который снимал у нее половину избы, и не поспевала за своим пострелом. А поспевать ведь надо было: во дворе колодец, за одними воротами — большак, за другими — жужжащий улей. Много ли надо для беды? Летом, бывало, Веруте целыми днями носится по городку да сына кличет.

— Где же ты пропадал, горе мое? — спрашивала она ребенка, когда тот являлся домой, но Андрюс, проголодавшись, уминал хлебушек и молчал. И ведь не обругаешь мальца, не выпорешь. Не зная, за что и хвататься, Веруте утыкалась лицом в одежду мужа Миколаса, которая все еще висела в шкафу, и заливалась плачем. Мамины сдерживаемые рыдания смахивали на голос кукушки, и Андрюс тут же передразнивал ее. Однажды в саду соседа Крауялиса он слышал настоящую кукушку. Перед дождем, когда на небе сияла радуга. Может, потому Андрюс никак не мог забыть ее заливистое кукование.

— Хватит, Андрюс. Довольно.

Но ребенок не унимался.

— Андрюс. Ради бога. Кукушки-то нету. Нету больше.

— А где кукушка?

— Далеко за лесом. В сказочных краях.

— Расскажи сказку.

Веруте нажимала на подножку кросен, хлопала бёрдом и начинала рассказывать о королевне, которую злой волшебник Синяя борода обратил в кукушку...

Слушал Андрюс печальный, напевный мамин голос, глядел на узорчатую ткань и видел воочию далекие волшебные сказочные края.

Наверно, от этих сказок лето у него полнилось тайнами. Тут и соня ежик, и жуки величиной с мамин сундук, и гусеница, изогнувшаяся радугой среди садовой травы, и стрекозы, и бабочки. Великое множество чудес искрилось перед глазами, пока в один прекрасный день за забором Краяулисов не увидел он большеглазую девочку в алом платьице и потому похожую на махровый цветок мака. Сразу потускнели все жуки и стрекозы сада. Девочка напевала — куковала что-то, и Андрюс решил, что это кукушка из сказки снова обратилась в королевну. Беда только, что мать строго-настрого запретила ему перелезать через этот забор. К тому же королевну все время охранял какой-то дохлый человечек. Ретивее девятиглавого змея из сказки. Этой королевне не так просто было угодить. Чем больше старался человечек, тем больше она блажила, отказывалась от еды, питья и ласки. Случалось даже, что королевна, рассердившись на человечка, падала на спину, истошно визжала и сучила ножками. Тогда дохлый человечек подбегал к крыльцу и кричал таинственное заклятие: «Тякле!» Из двери выбегала очень красивая женщина, хватала королевну в охапку и уносила в дом.

В пятое лето жизни Андрюс решил освободить королевну из этого плена и поселить у себя под крыльцом амбара, где мама держала кур. Однажды, когда человечек, недокричавшись Тякле, сам убежал в дом, Андрюс юркнул в брешь в заборе и потащил королевну на свою сторону, Однако та отнюдь не обрадовалась, а распустила глотку. С крыльца сбежал огромный мужчина в фуражке с красным околышем. Ои выругал перепуганную королевну, а его, освободителя, зажал между колен и снял упругий ремень... Ну и всыпал же этот фуражечник Андрюсу! Так всыпал, чтоб тот на всю жизнь запомнил, что нельзя касаться грязными пальцами к королевне Крауялисов.