Радуга — дочь солнца

— Так и должно быть, — подтвердил Сашка и возбужденно пожал Лиде руку. — Теперь бегите и ждите меня, как договорились.

Хартунг, медленно ступая, поднялся по скрипучим ступенькам. В прихожей жарко топилась голландка. Майора Мезера на месте не оказалось. Хартунг сбросил шубу на руки денщика и махнул рукой, чтобы тот убирался вон.

В углу комнаты стоял позолоченный иконостас, перед ним на медной цепочке висела синяя лампадка. Хартунг вынул увеличительное стекло и стал разглядывать темный лик Спасителя, — имеет ли это ценность?

Майор не приходил, и Хартунг раздражался все больше. Он знал, что от его визита Мезер не придет в восторг. Тем хуже для него, Мезера. Оба они несут свою службу. Письмо, которое лежит у него в кармане, написано солдатом расквартированного здесь батальона Карлом Майкснером. Этот слюнтяй прибыл с последним пополнением и участвовал только в одном бою. Командиру батальона полезно прочитать хотя бы вот это:

«Вот уже две недели, как я с пополнением прибыл на Московский фронт. Ты даже представить себе не можешь, какие здесь стоят холода. А нам даже не выдали шинелей. Говорят, что будут отбирать у раненых и одевать вновь прибывших. А что, если мне достанется шинель нашего часовщика — коротышки дядюшки Шульца? Он обязательно забудет в кармане свою трубку, и мне будет чем его вспоминать.

Мне кажется, что мы сделали большую ошибку. Верное представление о войне мы получаем только сейчас. И представление это очень неожиданное. Порою мне кажется, что мы отсюда не выберемся…»

Хартунг бросил письмо на стол и подошел к окну. Вдоль дороги в синем безмолвии цепенели березы, бледные лучи солнца золотили стены домов, и что-то печально-безропотное, проникнутое извечной русской грустью, чудилось Хартунгу в облике деревни, занятой войсками.

На дороге стоял грузовик, и какой-то рослый мальчишка в рваной шапке усиленно работал насосом у снятого колеса. Хартунг скользнул по нему беглым взглядом и продолжал думать о своем. Придется взяться за Франца Мезера. Даже в прошлом, когда они были друзьями, он не казался ему тем человеком, который будет стоять до конца.

Глядя в окно и предаваясь своим мыслям, штурмбанфюрер Хартунг даже не подозревал, что там на улице в эту минуту против него готовится отчаянная диверсия.

Сашка, взявшись добровольно помогать шоферу, не отрывал глаз от дверей дома. Наконец на крыльцо выскочил солдат без пилотки и стал звать шофера «мерседеса». Пора, решил Сашка. Он бросил насос, сморщился и стал мять живот. Немец, не переставая жевать сушеные яблоки, постучал по резине и велел продолжать.

— Не могу, болит, — пожаловался Сашка и напрямик по огороду бросился к реке, с хрустом ломая мороженую ботву картофеля.

Лида и Леонид сидели на берегу за корневищем упавшей ели, Леонид говорил:

— Сейчас еще светло и звезд не видно. А ночью я могу тебе все созвездия показать. Если хочешь, выходи сегодня вечером.

— Скорее! — крикнул Сашка. Сейчас поедет.

Лида откопала противотанковую мину.

Ящик оказался тяжелым, и Сашка понес его сам. Прячась за крутым береговым обрывом, все трое через барский сад пошли к лесу. Когда поднялись на бугор и вышли на дорогу, Сашка стал искать подходящее место.

— Вот здесь обязательно наскочит, — сказал он. — Колея узкая, не объедешь.

— А вдруг он совсем не сюда поедет? — предположил Леонид.

— Некуда ему больше ехать, — заявил Сашка, как будто наперед знал намерения штурмбанфюрера. — Все время по этой дороге ездит.

Мину поставили, замаскировали и спрятались в ельнике.

— Всем вместе сидеть опасно, — сказал предусмотрительный Леонид. — Надо разойтись в разные стороны. Мое место вон у того пня.

Лида легла на кучу хвороста, а Сашка углубился в лес.

Прошло не меньше получаса. Никто не ехал. Сашке стало скучно одному, и он перебрался к Лиде. Лег рядом с ней, сразу почувствовал, что она замерзла в легком суконном пиджаке.

— Подвигайся ближе, — сказал он и, расстегнув свои ватник, накрыл девушку сверху и крепко прижал к себе.

— От тебя тепло, как от печки, — прошептала Лида.

— Кажется, едет кто-то, — услышала она в ответ.

И действительно, скоро из-за кустов показалась лошадиная морда, а за нею громоздкий фургон. На высоких козлах сидел солдат. Свободной рукой он держался за тормозной рычаг и распевал во все горло.

— Вот это да! — присвистнул ошеломленный Сашка. — Пропала наша мина.

— Тогда его нужно предупредить.

— Ты что? Мы его от смерти спасать будем, а он из автомата. Ведь здесь лес, подумает, что партизаны.

— А мы и так партизаны, — сказала Лида.