Радуга Над Теокалли

— Конечно! Мой господин, нужно только отправить послов…

— А ты не подумала, женщина, что такие вопросы решает тлатоани, а не я? И еще не известно, как он посмотрит на то, что я укрыл такую знатную пленницу. Что Кинич-Ахава бродит в лесах, и послы могут попасть ему в руки? Мне ведь известно, что именно тебе выпал жребий взойти на теокалли, чтобы спасти Коацаок, как утверждали ваши жрецы. Ты уверена, что Кинич-Ахава захочет, чтобы ты была жива?

— Но выкуп будет платить мой отец и братья, почему…

— Если наш тлатоани поверит в этот выкуп и пошлет послов к Кокомо, а твоя семья заплатит, что с этого буду иметь я? Я тебя отобрал у своих воинов, кормил, не обижал и останусь ни с чем?

— Но ты и так богат! Господин…

— Это, бессмыслица. Я не пошлю послов и не скажу тлатоани!

— Тогда ты будешь изменником!

— А вот и нет — я защищаю свою собственность!

— Но, мой господин…

— Довольно женщина! Я не собираюсь давать тебе обещаний, которые не смогу выполнить. Тлатоани не нужен никакой выкуп, это раз. Во-вторых, если к нему обратиться с такой смешной просьбой, то он найдет, конечно, выгоду для страны, только тебе от этого не станет легче. Я понял, чего ты добиваешься — ты хочешь, чтобы тебя признали знатной пленницей, а не рабыней. Так вот, может быть у Кокомо или Кинич-Ахава, случись такое, были бы другие мысли на этот счет, но ты в Анауаке, в Теночтитлане, а это все меняет!

— Что меняет?!

— Тебя никто никогда не признает даже заложницей! Какую выгоду ты представляешь для моей страны?! Как жена Кинич-Ахава?! Никакой! А верить в твои рассказы, что ты дочь Кокомо… Ну и что? Нет, конечно, тлатоани любит красивых женщин, а если я тебе противен, то может быть тебе понравиться быть одной из его наложниц, но это еще не известно, будешь ты наложницей или обычной рабыней!

— Почему вы не хотите мне поверить?!

— А зачем? Почему я должен верить какой-то рабыне? Где в этом выгода? Мне вот кажется, что я больше потеряю! Повторяю, твой дом здесь, под моей защитой!

— Но недавно мне было сказано, что, как только будет известно кто я, меня заберут у Вас!

— Да, не отрицаю.

— Ничего не понимаю! Какой же выход?!

— Убедить меня, что ты мне нужна, — после недолгого раздумья, глядя на неё в упор, смущая, спокойно произнес Амантлан, тем самым, обрезая все пути отступления. Чем больше он смотрел на свою рабыню, тем больше она ему нравилась, хотя он и пытался как-то сопротивляться, но обаяние этой женщины всё больше и больше опутывало его. Да, она была иной, совершенно не похожей на женщин ацтеков. Слишком смелая, порой вызывающая и одновременно такая беззащитная.

Слова Амантлана смутили её, и он это понял. Они стояли друг напротив друга и смотрели прямо в глаза. Перед ним были два чистых ясных озера, а перед ней темная непроглядная тьма, с какими-то дикими путающими огнями. Откровенность взглядов смутила их обоих, прямолинейность слов заставила женщину покраснеть.

— Ты ведь могла меня убедить, что ребенок мой, почему ты этого не сделала? — прервал он неловкое молчание, отводя глаза.

— Я не люблю лгать. Гораздо лучше, правда. Я надеялась убедить.

— Но ты меня не убедила.

— Может быть, все же…

— Нет. Я буду тверд в своем решении, женщина.

— Но я не могу…

— А я не зверь, я могу и подождать.

— Пять лет?!

— Ты не жена, не наложница.

— А кто же я тогда буду?

— Просто моя прихоть, мое желание… Все довольно, иди и думай… У тебя нет работы?! Пусть принесут мне тилматли, я еду к тлатоани, ступай, женщина, и пусть готовят каноэ! — Амантлан спокойно повернулся к окошку и стал смотреть в сад. Он не хотел больше продолжать их спор, не хотел признаваться себе, что не допустит, чтобы Иш-Чель просто так исчезла из его жизни. Он понимал безвыходность ситуации, в которую загнал женщину. Отказаться от нее ему было тяжело, а почему, он не знал, да и не хотел об этом задумываться. Слишком уж сложными становились их взаимоотношения, а он любил простоту, и легкость, которую ему легко дарили многочисленные женщины знатных семейств.

Разгоряченный беседой с Иш-Чель, Амантлан поначалу собирался поехать к одной из своих знакомых, но потом отчего-то раздумал, чем весьма озадачил своих гребцов, которые впервые без цели блуждали по озеру. Едва доплыв до одного знакомого чинампе, по указанию хозяина они сворачивали буквально в противоположную сторону. Амантлан все думал и думал, и никак не мог привести свои мысли в порядок. Но решение развеяться и провести вечер приятно, не покидало его, и тогда он решил, что следует посетить друга — главного советника тлатоани Тлакаелеля. В мирной и тихой беседе с мудрым человеком он сможет успокоить свои пляшущие мысли.

Чинампе Тлакаелеля находилось рядом с дворцом тлатоани, который мог призвать своего преданного советника в любой момент.

Смуглый раб проворно привязал каноэ и помог выйти Амантлану, которого давно знал. Да и кто его не знал в Теночтитлане! Даже стражи порядка не смели остановить его процессию, как бы сильно не досаждал свист свирелей сопровождавших.