Радуга над Теокалли (СИ)

Беглецы-майя пересекли высохшее русло реки. Женщинам, несущим маленьких детей, тяжело давалась переправа. Люди спотыкались, ноги скользили на камнях, и только страх быть обнаруженными гнал вперёд настойчивеевоинов бывшей госпожи Коацаока. Вотпройдены несколько сотен метров леса по практически невидимой тропке в поникшей траве. Вот дорожка пошла под гору, темп замедлился – самое время дать людям передышку и осмотреться: кто успел спастись и, покорный судьбе, следует в изгнание.

Уичаа огляделась. Восемь бедных семей со скарбом. Навернякапожитки собирались в последнюю минуту – хваталось все, что попадалось под руку – вещи выглядывали и висели, напоминая листья неведомых растений. Чуть дальше – обычные пахари, они сидели на поваленном дереве обособленной кучкой и держали мотыги – жалкое имущество бедняков… Немного в стороне присела самая большая группа зажиточных ремесленников и горожан. Несмотря на внезапное бегство, слуги и рабы были основательно нагружены тюками. Совсем обособлено расположился жрец Ицамны в окружении всего троих служителей и четырёх рабов, нёсших на плечах храмовые ценности.

Женщина направилась к своему другу, что-то было в его облике не так, ощущался какой-то надлом. Жрец сидел на мешке с опущенными плечами и смотрел в одну точку. Она не успела ничего сказать – со стороны брода послышался вой ягуаров, на него откликнулись ещё, а затем и ещё.

Это мешики шли по их следам. Ини дождь, льющийся стеной, ни темнота ночи не помешают им догнать беглецов. Люди сначала затихли, но затем как-то вдруг, похватали жалкие узлы и бросились вверх по тропе, движимые одним желанием: "Выжить!".

– Они догонят нас, сделай что-нибудь! – обратилась к жрецу Уичаа, продолжая следить за убегающими жителями Коацаока.

Её личная охрана выстроилась в боевой порядок, перекрыв лесную тропинку.

– Что я могу?! Здесь?! Нужно спасаться! Уходим вниз, они не заметят – последуют за толпой по их следам! – жрец схватил мешок, на котором только что сидел, и попытался бежать в сторону, противоположную той, куда направились испуганные горожане.

Бывшая правительница преградила ему дорогу:

– Призови Ицамну! Ты можешь всех спасти!

– Этих людишек?! Спасаем себя, Уичаа! – он опять сделал попытку обойти ее, прорваться мимо женщины вниз.

– Людишек? Это же наш народ! Ты обязан призвать Ицамну! – с яростью Уичаа толкнула жреца в грудь, тот не удержал равновесия из-за груза на плече и растянулся, в его мешке что-то жалобно звякнуло.

– Нет! Я не могу! – отрицательно замотал головой мужчина, пытаясь встать, – Спасаемся, Уичаа! Мы упускаем время!.. Прошу тебя!

Волна воя ягуаров нарастала, от неё звенело в ушах. А жрец, забыв гордость, ползал у ног бывшей правительницы Коацаока, пытаясь дотянуться до её рук.

Женщина замерла, мучительно вслушиваясь в треск леса – не все мешики шли по тропе; они, как на охоте, веером рассыпались, растянувшись в достаточно большую цепь.

"Они догонят нас, куда бы мы ни побежали… Но смогу ли я?..Ицамна, дай мне силы!" – Уичаа быстро осмотрела место временного привала – беглецы вытоптали достаточно большую полянку. Не обращая внимания на ползающего у её ног мужчину, даже пнув его пару раз, она вышла на середину тропы и подняла голову вверх.

Струи дождянежными каплями упали ей на лицо.

Женщина замерла, погрузившись в себя, собирая силы, и через мгновение её большие глаза распахнулись ещё шире. Она резко, одним рывком сбросила одежду, обнажив сильное красивое тело, которое засеребрилось под одинокими засветившимисяструями дождя.

– Духи леса, травы, земли, я призываю вас! – её голос стал необыкновенно густым и таким сильным, что жрец его свита вздрогнули – он перекрыл вой ягуаров.

Руки Уичаа распахнутыми крыльями взметнулисьвверх. Длинные волосы зазмеились, образовав чёрное облако над головой.

И лес отозвался гулким шумом. Ветви деревьев зашевелились, стряхивая с себя воду. Повинуясь рукам Уичаа, они, скрипя и стеная, потянулись вверх к небу. Оно упало на поляну густым темным облаком, местами рассекаемым голубыми зигзагами молний. Лавина дождя обрушилась в эту плотную темноту, но Уичаа тут же подняла ладони вверх.

– Духи воды, Мать-Вода, взываю к вам! – и вмиг потоки воды остановились, продолжая шуршать за границей, очерченной одним взмахом могущественной колдуньи.

Женщина завертелась в невидимом кругу, а на поляну выскочили первые ряды мешиков. Вспышки молний высвечивали их, похожих на огромных мокрых кошек, ужасающих блеском искусственных глаз и клыков на масках ягуаров. Охрана Уичаа бросилась им навстречу. Раздались вопли, треск проломленных черепов и ломаемых рук.

– Ицамна! Я призываю тебя! Дай мне огонь! О-о-о, дай мне огонь! Духи Огня, я зову вас! Отец-Огонь! Дай мне твою силу! – все громче кричала Уичаа, подняв голову к небу, ярко слепящему молниями.

Внезапногде-то высоко вспыхнуло, раздался сильный грохот, перекрывший непрерывный гром, задрожала, разбуженная колдовством, земля, но воины майя и мешики продолжали биться, едва удерживая равновесие от мощных толчков.