Радуга тяготения

Он – отец, коего тебе так и не удастся вполне уничтожить. Эдипов наворот в Зоне ужасающий. Ни стыда ни совести. Матери маскулинизировались, обратились в старые тертые денежные мешки, ни для кого не представляющие сексуального интереса, и однако вот они, их сыновья, по сей день стреножены инерцией похоти, опоздавшей на 40 лет. Ныне отцы лишены власти, как оно и было всегда, но поскольку 40 лет назад нам не удалось их прикончить, мы обречены теперь на ту же покорность, те же мазохистские фантазии, какие втайне лелеяли они, и хуже того – в немощи своей мы обречены прикидываться властями предержащими – наши собственные малолетние отпрыски, вероятно, ненавидят нас, и мечтают занять наше место, и проиграют… И поколение за поколением безмолвные мужчины, влюбленные в боль и покорность, отбывают свой срок в Зоне, благоухая поблекшей спермой, страшась умиранья, отчаянно завися от тех удобств, какие им впаривают, пусть бесполезных, уродливых или мелких, и не противятся, когда их жизнь диктуют мужчины, чей единственный талант есть талант к смерти.

Из 77 возможных карт Вайссманн «покрыт» – то есть его нынешнее состояние определяется – Башней. Загадочная карта, и кого ни спроси – у всех про нее своя история. На карте молния ударяет в высокую фаллическую конструкцию, с которой падают две фигуры – одна при этом в короне. Кое-кто прочитывает эякуляцию и тем ограничивается. Другие различают характерный для гностиков и катаров символ Римской Церкви и обобщают его до любой Системы, нетерпимой к ереси: системы, которая по природе своей рано или поздно обречена пасть. Но теперь-то мы знаем, что еще на карте изображена Ракета.

Члены Ордена Золотой Зари полагают, будто Башня олицетворяет победу над величием и силу мщения. Так Геббельс и вне профессионального своего краснобайства видел в Ракете мстителя.

На каббалистическом Древе Жизни дорога Башни соединяет сфиру Нецах, победу, с Ход, славой или величием. Отсюда интерпретация Золотой Зари. Нецах пламенна и эмоциональна, Ход – водяниста и логична. В теле Божества эти две сфирот – бедра, колонны Храма, вместе приводящие к Йесод, половым органам и органам выделения.

Но любую сфиру преследуют свои демоны, они же Клиппот. Нецах – клипа Орев Зерек, Во́роны Рассеяния, а Ход – Самаэль, Божественный Яд. На обоих уровнях демонов никто не спрашивал, но, наверное, у них наблюдается кро-охотная слабость, ощущение падения, эдакого отвесного, внеохватного падения, как во сне, скорее сквозь пространство, чем между объектами. Разные Клиппот способны только на зло определенного сорта, однако движение на дороге Башни, от Нецах к Ход, очевидно, привело к зарождению новой разновидности демона (это чего – диалектическое таро? Да-с, вот так-с! Да и-и если вы думаете, что не бывает марксистско-ленинских магов, значит вы плохо думали!). Вороны Смерти отведали Божественного Яда… однако в малых дозах, которые не травят, но, подобно Amanita muscaria, приводят субъекта в весьма своеобразное состояние ума… Официального имени им не дадено, однако они – демоны-хранители Ракеты.

Вайссманн перекрещен Королевой своей масти. Может, это он сам, только переодетый. Она – главное препятствие у него на пути. У ног его одинокий меч горит в короне: опять же Нецах, победа. В американской колоде эта карта дошла до нас пиковым тузом, что несколько жутче: знаете же, какая тишина затопляет комнату, когда выпадает пиковый туз, во что б ни играли. В прошлом у Вайссманна – устраняется как фактор из его жизни – 4, она же Четверка пентаклей, на которой персона скромного достатка отчаянно цепляется за то, что имеет, за четыре золотых денария, – две монеты балбес придерживает ногами, третью положил на макушку, а четвертую крепко прижимает к животу, где обитает язва. Перед нами неизменная ведьма, что пытается защитить свой пряничный домик от стаи грызунов, шныряющих в темноте. Впереди Вайссманна ждет целый пир кубков, насыщение. Реки бухла и толпы шлюх вскоре предстоят Вайссманну. Ну и славненько – впрочем, в окружении своем он уходит, бросив пирамиду из восьми золотых потиров. Может, ему будет дано лишь то, что надлежит бросить. Может, это потому, что в осадке на дне последней чаши на сон грядущий – горькое присутствие Двойки мечей, женщины, сидящей на скалистом берегу, в одиночестве на балтийском побережье, под луною, на глазах повязка, в руках два клинка, скрещенные на груди… обычно эта карта читается как «вооруженный нейтралитет», что неплохо описывает сегодняшнюю Зону и отражает сокровеннейшие надежды Вайссманна или его страхи.

Сам он, каким видит его Мир: ученый молодой Паж пентаклей, размышляющий над своим волшебным золотым талисманом. Паж может подразумевать и девушку. Однако пентакли обозначают людей очень темнокожих, и потому карта – почти наверняка Энциан в молодости. И Вайссманн наконец эдаким скудным картонным манером может стать тем, что впервые полюбил.