Радужные листики

— Что собрать, от чего помогает? — не поняла Маша.

— Марьянник дубравный, — стала объяснять баба Марфа, — это то же, что и иван–да–марья. Видела небось — травка такая с красивыми фиолетовыми и жёлтыми цветочками на кисточке? А золотуха — это кожное заболевание, дерматит иначе.

— А, вспомнила, — обрадовалась Маша, — ещё говорят: «Не понос, так золотуха». Это когда проблемы валятся одна за другой.

— Именно так, — подтвердила Марфа Егоровна, — так вот эту золотуху марьянник очень хорошо лечит. Сейчас самое время его собирать.

— А утром? — спросила Маша.

— А утром купальницу поискать, — объяснила баба Марфа, — желтоголов по–другому. Еще дербенник или плакун–траву, у неё лишняя влага капельками стекает по листьям, как слёзки, но за ней до болота идти нужно. Да богатинку, если повезёт, она от изжоги хороша.

Маша задумалась.

— И что, вы все–все–все травы знаете? — удивилась Маша.

— Ну что ты, — ответила Марфа Егоровна, — их несколько тысяч, все не упомнишь. Я только самые важные и самые действенные помню, где–то около двух сотен будет. И того хватает с избытком. Так что, если надумаешь — в пять утра здесь, но не опаздывай, больше десяти минут ждать не буду. На голову платок или кепку обязательно, ещё легкую непромокаемую накидку и резиновые сапоги на ноги. Запомнила?

— Запомнила, — кивнула Маша.

— Ну тогда до завтра, — кивнула баба Марфа и отправилась в противоположный конец деревни.

— Марфа Егоровна, Марфа Егоровна! — вдруг вспомнила Маша. — А вы не можете ещё немножко дать мази для Василия? У него куда–то ваша баночка подевалась, никак не найти.

— Подевалась? — усмехнулась Марфа Егоровна. — Или подевали? Ну ладно, подожди, сейчас вынесу.

Она скрылась за калиткой и через пять минут опять появилась, неся в руке пузырек с мазью.

— Здесь мазь текучая, удобно под гипс подливать, — объяснила она, — только держать нужно в холодильнике. Пусть в какой–нибудь пакетик завернёт и подальше с глаз припрячет, чтобы опять никуда случайно не подевалась.

— Большое спасибо, — поблагодарила Маша, взяла пузырёк, попрощалась и поехала дальше, решив завести мазь Василию на следующий день.

Первым делом, войдя в дом, Маша поставила пузырёк в холодильник.

— Что это у тебя? — удивилась бабушка.

— Это для Василия мазь, перелом лечить, — сообщила Маша, — Марфа Егорова дала.

— И как он? — поинтересовалась бабушка.

— Да нормально, — стала рассказывать Маша, — рука не болит, только чешется, он себе палку–гипсочесалку выстругивает, руку под гипсом чесать. Потом собирается производство наладить, поставлять в травмпункты.

— Ишь ты какой! — восхитилась бабушка. — Прямо предприниматель будущий растёт.

— Это точно, — согласилась Маша, — он постоянно что–нибудь предпринимает.

— Хороший мальчишка, смышлёный и добрый, — сказала бабушка, — мне нравится. Садись, покормлю, а то ты с утра не ела.

— На такой жаре и не хочется совсем, только холодненького чего–нибудь, — задумалась Маша, — вот молока, например.

Она подошла к холодильнику, достала из него банку с молоком, налила себе в чашку и отрезала краюху хлеба.

Пока Маша жевала краюху, запивая молоком, бабушка прилегла на кровати отдохнуть.

— А знаешь, бабушка, — вспомнила Маша, — завтра день летнего солнцестояния. Марфа Егоровна меня берёт с собой травки собирать. Только в пять утра.

— А чего в рань то такую? — удивилась бабушка.

— Она говорит, что нужно при первой росе за какой–то купальницей идти. Ты не знаешь случайно, что это за трава такая?

— Знаю конечно, — подтвердила бабушка, — у неё такие желтые шарики. Только ведь купальницу собирают на Аграфену Купальницу, — задумалась она, — это праздник такой перед Иваном Купалой, как раз на шестое июля приходится. А сейчас июнь ещё.

— Вот видишь, — сказала Маша, — опять всё перепуталось: Иван Купала в июле, Аграфена Купальница в июле, и тогда и солнцеворот в июле. А как он может быть в июле, если он будет завтра? Нестыковочка получается.

— Завтра он будет по григорианскому календарю, — усмехнулась бабушка, а в июле будет праздник, посвященный в том числе ему, но по юлианскому календарю.

— Я уже ничего не понимаю, — вздохнула Маша.