Радужные листики

— А у вас что, в школе изучают морское право? — удивилась Маша. — А речное право вы ещё не проходили? Мы ведь не в море, а на реке. И вообще, права владельцев собственности у нас никто не отменял.

(Как вы помните, Маша уже достаточно уверенно оперировала некоторыми категориями права. Здесь под словом оперировала подразумевается не то, что она что–то вырезала из норм и правил, что–то кромсала, что–то вставляла, пришивала, чтобы её рассуждения выглядели бесспорно, то есть не то, чем занимаются врачи на операциях, и чем, кстати, частенько грешат представители другой профессии — юридической. Нет, здесь подразумевается то, что Маша уже могла успешно пользоваться полученными знаниями из области права чтобы доказать свою точку зрения. И Гоше поэтому совершенно не стоило спорить с ней, ведь он мог проиграть девчонке! Да ещё которая младше его! Да ещё и на виду у остальных ребят! Да и к тому же он морское право не изучал, и даже речное, и даже вообще никакое право не изучал, и что греха таить, учебник обществознания он открывал довольно редко. Но поскольку его никто не предупредил о таком возможном исходе, Георгий решил оставить последнее слово за собой.)

— Я сказал — наша лодка, значит — наша, — отрезал он. — А потом пусть доказывают, что эта лодка им принадлежит, если найдут конечно. А мы её еще и перекрасим. И тогда точно никто ничего не узнает. А ты вообще здесь не живёшь, — обратился он к Маше, — значит, права голоса у тебя нет.

Разговор начинал принимать недружественный тон. Так глядишь и до ссоры недалеко. В такой ситуации мастер айкидо (а как вы помните, Маша стремилась им стать) должен уметь нейтрализовать агрессию противника, обернув её против него самого.

— Конечно, я не здесь живу, — согласилась Маша с Гошей, — и права голоса, может быть, у меня здесь нет, если все тоже так думают, зато я точно знаю, что если забрать чужую лодку, то это могут посчитать воровством.

— Знаешь, что, Гоша, — рассердился Василий, — здесь вообще постоянно живём только мы с Глебом, а ты с Катей также приезжаешь на лето, как и Маша. И нечего зазнаваться.

Тут вступилась Катя.

— Ты что это здесь раскомандовался, — упрекнула она брата, — а ты поинтересовался мнением остальных, чтобы так говорить? Я, например, считаю, что Маша с нами, и у неё такой же голос, как у всех. И лодку чужую брать нельзя. Вот у тебя кто–нибудь стянет велосипед, пока будешь купаться, а потом скажет, что он нашёл ничейный, хозяина то рядом не было. Тебе такое понравится?

— Ну скажешь тоже, — насупился Георгий, — морское право на велосипеды не распространяется.

— Да ладно, тебе, Гоша, — поддержал Катю Саша, — сам видишь, что Маша права. Что ссориться на пустом месте, да и повода ещё нет — лодка то где?

Тут подал голос Василий:

— Мы все ждали повода, а дождались овода, от него спасёт вода — залезаем все — о, да! Гоша же остался? Да. А потом кричал как? ААА!

Оля залилась тоненьким смехом. Остальные, и даже Гоша, заулыбались.

— Давайте вначале лодку выловим, — предложил Глеб, — а там видно будет, чья она или ничейная. Если чья–то — вернём, а если хозяева не найдутся — у себя оставим.

— Я согласна, — сказала Оля.

— Да мы все согласны, — оглядев ребят сказала Катя.

Гоша ещё попыхтел для приличия, но понял, что был неправ (кстати, это весьма ценное свойство — уметь признавать свои ошибки, оно может очень пригодиться в жизни).

— Ну ладно, давайте так, — заключил он. — Ты, Маша, не обижайся, пожалуйста, — это я не подумав сказал, конечно у тебя такой же голос, как и у всех нас.

— У неё очень даже хороший голос, мелодичный и звонкий, в отличие от твоего скрипучего, — вставил Василий.

— Ладно, — сказала Маша, — я не обиделась. А про себя подумала: «Когда на тебя валится дерево, не обязательно упираться и пытаться удержать его, достаточно просто отойти в сторону и дать ему упасть. И вот оно уже у твоих ног».

Глава 34. В которой Маша особо ничего не делает, только болтает.

— Скоро здесь будет лодка, — сказал Василий, — а как вылавливать будем? Я не поплыву, мне одного раза уже хватило.

— И я не поплыву, — сказал Саша, — раз сом на людей бросается, то здесь далеко заплывать нельзя.

— Я тоже, — присоединился к нему Глеб.

— А мы не будет плавать за лодкой, — придумал Гоша, — мы кошку метнём — привяжем за верёвку и забросим на проплывающую лодку, как–нибудь когтями должна зацепиться, и подтянем к берегу.

— Да ты что, — выпучила глаза Оля, — ей же больно будет! А вдруг мы промахнёмся, вдруг она в воду упадёт, вдруг её сом съест?

— Подавится, — улыбнувшись ответил Гоша.

— Не подавится, — авторитетно заявил Василий, — вот он меня чуть не съел, что ему кошка. Но я тоже против опытов над животными, даже если мы туда запустим этого дикого рыжего кота.

От этих его слов что–то в кустах подозрительно зашуршало и, судя по шуму, стало быстро удалятся в сторону деревни.

— Гоша, — строго сказала Катя, — никаких животных мы запускать не будем. Это нечеловечно.