Радужный город (СИ)

А особенно тяжело бороться с воспоминаниями о дне, когда отец и мать Вита, он сам и младший трехгодовалый брат отправились на небольшом пароме вдоль побережья Адриатического моря. Ночью на них налетело другое судно, нарушив все правила судоходства, решив проскочить перед носом парома, от полученной пробоины тот затонул в считанные секунды.

Анатолий позже читал об этом случае, и о том, что советник ценой собственной жизни спас детей и жену из быстро заполнившейся водой каюты, а это было посреди ночи, когда большинство пассажиров уже спали.

Мать Виталия, Элона Робертовна, интеллигентная женщина из семьи преподавателей и научных работников была раздавлена горем. Она практически сразу после похорон улетела с детьми в Ленинград. Так, в какой-то мере, разрушилась та «правильная» любящая ячейка общества, в которой рос Вита.

А еще через пять лет в самый пик переходного возраста для Виталия, рухнула еще и страна, в которой он родился.

Страшные годы, когда перестали иметь значение старые связи и прежние посты. Матери Виталия, на руках которой остались два мальчика и квартира с видом на Фонтанку, полагавшаяся ей как вдове советника, пришлось очень нелегко. Преподаватель, доцент кафедры иностранных языков, она зарабатывала переводами и не брезговала даже работой на рынке, еле сводя концы с концами.

То время было для всех тяжелым, а для мальчишек без отца, без нормального достатка, когда встало производство, царили безработица и беспредел, оно стало серьезной школой жизни. Да что там, самому Анатолию с полной семьей и отцом, который в СССР был на приличном посту, пришлось со всем этим проститься и пробивать себе дорогу заново.

Виталий прошел все этапы этого становления. Будучи сопливым пацаном с амбициями, он ходил под более сильными. Ему, однако же, повезло. Он не только пережил «Тамбовские» разборки, когда летели головы не только главарей, но и простых пацанов, бывших пушечным мясом для заправил криминала, но и сумел занять свою нишу и отстоять ее.

Когда все начало рушиться, ему было всего шестнадцать, когда все начало устаканиваться и переходить на более-менее «легальные рельсы» ему было уже двадцать семь.

Конечно, сильно помогли ему связи с теми сослуживцами отца, которые после развала Союза решили домой не возвращаться, и остались жить кто в Италии, кто в Испании, кто-то переехал в Соединенные Штаты. Многие тогда в золоте не купались. Вот и крутились, как могли.

А Вита с каждым годом матерел. Он научился диктовать свои условия. Вокруг него концентрировались сначала местная шпана, которой хотелось бабок, а потом и те, кто уже был в состоянии отстаивать решения Итальянца на более высоком уровне. Язык он, кстати, не забросил, а лишь совершенствовал, для Вита это была память об отце, ниточка к прошлому.

Анатолия позабавила фраза дамочки про «доброе» сердце Виталия — иным казалось, что сердца у него нет в принципе. Понятия, мозг, расчет, знание — да. С сердцем у Вита были проблемы, особенно если это касалось баб.

Единственное, что могло ныне смягчить Виту — Сережка. А ведь раньше и Нонна была для него не объектом ненависти.

Он познакомился с ней в Университете, куда поступил в двухтысячном на строительный факультет, она училась на культуролога. Итальянца снесло. И было от чего. Натуральная блондинка с локонами до округлых ягодиц. А по задницам Вита загонялся всегда. С огромными миндалевидными глазами. Тропинин даже комплексовать начал, потому как после полученной в одной из разборок травмы, у него было плохо со зрением и приходилось либо щуриться либо носить очки.

После окончания первого курса он, собрав своих домочадцев, улетел в Италию, где сделал операцию, вернувшись уже во все оружии, приступил к покорению девчонки.

По щелчку его пальцев она, в отличие от большинства, не бежала. Хотя он позволял себе приезжать на шикарных тачках, носить хорошую одежду, быть изысканным и галантным, что выгодно отличало его от остальных. А еще он был старше мальчишек-однокурсников, и он был уже достаточно богат. Вита и на учебу-то ездил исключительно ради нее. Но Нонна, обладала чутьем кошки, понимая, что этот человек, умеющий выглядеть интеллигентно, опасен.

К тому же до развала СССР родители ее тоже были не из простых. Отец в то время пытался крутить дела в Москве, и желал перетащить поближе к нужным генералам жену с дочкой. Зятя в лице Тропинина он, конечно же, не одобрил. Но Нонна выбор сделала. Поженились они в Италии, сразу после окончания Нонной ВУЗа, а через два года у них появился Сережка. Вот над кем Тропинин по-настоящему трясся, даже больше чем мать.

А спустя три года грянул гром — Нонна ушла к крупному московскому бизнесмену. Для Тропинина это было ударом. Он бы и в драку полез, но из Москвы намекнули, что если он будет возражать, то его бизнес приберут к рукам. Виталий тогда вывел все активы из России, обезопасив себя со всех сторон, и только три года назад вернулся в Питер.