Радужный город (СИ)

Те же снежинки на плечах черного пальто и темных волосах. Сделав шаг в прихожую, он замер, изучая меня. Кажется, мы оба плохо спали ночью, под глазами у него угадывались темные круги. А потом я задохнулась и серьезно задумалась о лунатизме. Его рука обвила меня за плечи и притянула к мужчине, прижимая голову к его плечу. Решила, что раз я сплю, то можно и возмущаться такой фамильярности и даже… обнять в ответ. А почему бы и нет? В конце концов, все равно проснусь, а так было теплее и уютнее. Ну и совсем я уверилась в своем бреде, когда он, чуть отстранив меня, скинул обувь, чем никогда не страдал и, приобняв за талию, повел в зал.

Варков блеснул глазами за тонкими стеклами очков, подвинулся, и Виталий Аркадьевич, скинув пальто в свободное кресло, уселся на диван рядом с ним, а я оказалась прижата к теплому боку Тропинина.

Таки мне начинал нравиться этот сон все больше!

Приложившись щекой к свитеру Тропинина, ощущая мягкость шерсти, я закрыла глаза. Это было так странно и непривычно, знать, что рядом кто-то сильный, мужчина, для которого ты не совсем чужая-прохожая.

Вот ведь накрыло, так накрыло!

Варков попросил подписать Валентину Алексеевну листы в нескольких местах. А потом заговорил Тропинин. Его голос журчал мягко, без нажима. А я сидела и думала, что как-то не хорошо, даже во сне, смущать пожилую уставшую женщину. Ведь я, вроде как, была за ее сыном замужем. А тут сижу перед ней, в обнимку с кем-то, кого сама едва знаю, он говорит какие-то важные вещи для нас с матерью Димы, смысл которых от меня ускользает, он принимает важные решения, и с ним не хочется спорить мне, по крайней мере. Я пыталась сконцентрироваться на его голосе. Но, как и во многих снах, не могла понять и слова. Может, мне снится, как он на итальянском говорит? Но другие персонажи морока все понимали. Вот Валентина Алексеевна всплеснула руками и заспорила. Вот Варков (от него я, правда, видела только ноги) сказал что-то ободряющее старушке. В тот момент мне подумалось, что я вот-вот приду в себя, но вместо этого провалилась в темноту, сладко заснув.

* * *

Когда я открыла глаза, было темно и тепло. Уютный плед мягко хранил мои сны, в них было много солнца и голубого неба. Ветра. Мне снился паром. Мы когда-то ходили на нем в Стокгольм из Питера с друзьями, превратив сие мероприятие больше в дружескую тусовку, благодаря неплохому алкоголю из дьюти фри и посиделкам, собственно, как и большинство пассажиров.

Утром, когда все еще спали по своим каютам, я вышла на палубу. Не спалось, а в телефоне имелось неплохое количество подходящей для созерцания и одиночества музыки. Темно-синяя вода поглощала рассветные лучи, приятный бриз трепал волосы. Сложно переливалась музыка в наушнике, унося в неизведанные дали.

Вот и во сне я стояла, исполненная покоя и какой-то удовлетворенности, только солнце, в отличие от настоящего, не двигалось ввысь. Оно зависло над горизонтом, насыщенным всеми красками живым огнем.

Спустив ноги с кровати в своей спальне, где я оказалась, причем, не помню как, решила пожурить Валентину Алексеевну, за то, что та не разбудила. В зале горел свет, и я направилась туда, пытаясь распутать свалявшиеся волосы. И заорала! Почти. Вовремя прикусив язык. В кресле, закинув ногу на ногу, сидел Леонид и приветственно махал мне пультом.

— Доброй ночи, Софья Аркадьевна, — улыбнулся мужчина.

— И вам того же! — я приподняла бровь, надеясь на пояснения. — А где Валентина Алексеевна?

— В данный момент в пансионате в Зеленогорске, и с учетом того, что время — одиннадцать вечера, полагаю, спит, — проинформировал меня Лёня, возмущенно всплеснув руками, потому что кто-то кому-то забил мячиком в ворота (а он смотрел матч).

Сонливость мою как рукой сняло.

— А вам необходимо собрать вещи, и проехать со мной, — не отрывая взгляда от экрана, ошарашил водитель Тропинина.

— В тюрьму? — первое, что пришло на ум, ляпнула я.

Лёня от просмотра оторвался и окинул меня подозрительным взглядам на предмет вменяемости.

— Это вы, пожалуй, загнули, Софья Аркадьевна. Вы переезжаете на Фонтанку, пока Анатолий Иванович не изловит злодея уж точно. Мне необходимо доставить вас в целости и сохранности. На работу вы будете ездить с Артёмом, вторым водителем Виталия Аркадьевича.

— Так, стоп! — я выставила руку в защитном жесте. — Мне надо умыться, а то мне какая-то ерунда мерещится.

В ванной я пробыла минут тридцать. Решив, что вполне готова поговорить нормально, я высунула нос в зал, только вот Леонида там не оказалось. Я уж собралась вздохнуть свободно, когда услышала звон посуды. Леонид варил кофе, абсолютно спокойно хозяйничая на моей кухне. Он отыскал раскрытый пакет с молотым, чашечки и даже турку отрыл из недр посудомойки.

— Спать охота, знаете ли. Поздно уже. А завтра в шесть тридцать на работу, — жалостливо так возвестил мужчина. — Но уехать я могу только с вами.

— Леонид, как вас по батюшке? — уточнила я.

— Для вас, Софья Аркадьевна, просто Леонид, — широко улыбнулся водитель.

— Леонид, — не стала спорить я. — Что происходит?