Радужный мост (СИ)

Эйшелин не успела испугаться, как Хранитель поднял ее над землей, будто она была невесомым листочком, и осторожно посадил на спину. Кот всеми когтями впился в ее руки и едва слышно зашипел. С удивлением Эйше поняла, что он боится огромное существо. Но разве оно может причинить вред? Она успокаивающе погладила кота по загривку. А Хранитель между тем медленно и величественно плыл вперед, и деревья все так же расступались перед ним, не смея задеть ни единым листочком.

— Спасибо, — они снова стояли на опушке, только уже совсем другой, и Эйшелин махала рукой вслед растворяющемуся среди деревьев существу.

— Идем, — поторопил ее кот, которому явно не терпелось оказаться как можно дальше от леса.

От самой опушки вперед бежала узенькая тропа, и чувствовалось, что раньше она была широкой и нахоженной, но теперь практически совсем заросла. Иногда от нее ответвлялись еще более узкие тропки, и кот, как казалось Эйшелин, выбирал самые нехоженые.

— Мы ходим кругами, — заметила она, когда они снова свернули на подозрительно знакомую тропу.

— Мы идем правильно, — кот лишь отмахнулся от нее, продолжая уверенно бежать вперед, — это Король путает нас, чтобы мы сбились с пути.

— А зачем он это делает? — Эйшелин удивилась, — он не хочет нас видеть?

— Таковы правила, — рассеянно отозвался кот и опять свернул на все ту же тропу, — дойти сможет только тот, кому это действительно нужно. Так что, не мешай мне, а лучше подумай о том, куда ты хочешь попасть.

— Я хочу домой, — тихо напомнила Эйшелин. Время шло, и очарование леса покидало ее, вместо этого все сильнее давали знать о себе усталость и боль в непривычных к таким походам ногах.

— Ты не попадешь домой, если Король не откроет двери. Так что, думай о том, что ты хочешь попасть к нему.

— Подожди. Ты не говорил об этом! — Эйшелин остановилась, с возмущением глядя на кота, который опять не сказал ей и половины того, что должен был.

— А ты меня не спрашивала, — Кот остановился и уселся прямо на тропу, обвив лапы хвостом, — неужели ты думала, что это так просто?

— Но ты же как-то провел меня сюда, значит, можешь и вывести, — Эйшелин села на землю, радуясь внезапной передышке, и вытянула ноги.

— Не могу. Я нашел только маленькую щель между дверями, а ты слишком большая и не умеешь превращаться в дым, чтобы просочиться через нее.

— Тогда зачем ты позвал меня сюда? — Эйшелин начала злиться. Как же так — втравил ее в приключение, о котором она не просила, завел неизвестно куда, а теперь говорит, что не сможет вывести!

— У меня не было выбора, — Кот волнообразно повел всем телом, что, должно быть, означало пожатие плеч, — иначе ты умерла бы.

— Что? — Эйшелин показалось, что она ослышалась.

— Твои мысли уже хотели исчезнуть. Может быть, эти ваши врачи и зашили бы твою разбитую голову, но тебя в нее им не вернуть. Это ты сделаешь сама.

Эйшелин замолчала, не зная, что ей ответить на это, только покрепче обняла себя руками, ощущая, как от земли в тело проникает стылый холод.

— Темнеет, — проговорила она, чтобы разбить затянувшееся и такое неуютное молчание.

— Да, пойдем, — кот кивнул и снова побежал вперед по тропинке.

— Дымник, — тихо позвала Эйшелин через некоторое время, — а если я вернусь слишком поздно?

— Возможно, они решат, что ты не вернешься совсем и незачем тратить воздух и ресурсы на тебя, — кот ответил не сразу, но лучше бы не отвечал совсем.

Тропинка в очередной раз вильнула, и Эйшелин чуть не упала, споткнувшись о подвернувшийся под ногу камень. Здесь они точно еще не проходили, потому что никаких камней на тропинке она не помнила.

— Что это? — дорога вывела их к каким-то развалинам, и теперь девушка, запрокинув голову, рассматривала высокую башню, чей острый шпиль практически скрылся в густых облаках.

— Двери, — голос кота донесся откуда-то слева, и Эйшелин поспешила туда, чтобы самой увидеть все.

Прямо за башней начинался мост. Изящный, будто сотканный из тончайшего кружева, белый пролет поднимался вверх, чтобы спустя всего пару футов оборваться. Край казался неровным, словно на куски разорвали две части одного целого, с болью, кровью и мясом отделили одно от другого. Над краем моста, без всякой опоры, висели двери. Они казались монолитными, словно единым порывом выплавленными из цельного камня. Створки прилегали плотно друг к другу и были перетянуты полосами искрящегося металла. Двери казались нерушимыми. Но когда Эйшелин присмотрела внимательнее, она увидела, что вокруг засовов уже образовались оспины и щербины.

— Вон там, — кот указал направление лапой, и девушка увидела щель, о которой он говорил. Она была не толще волоса, образованная двумя неровными щербинками и отколовшимся камушком.

— Такая маленькая… — Эйшелин растеряно покачала головой. Она не могла представить, чтобы через эту щель могло просочиться хотя бы одно живое существо. Кот самодовольно разгладил усы и загадочно улыбнулся.

— А теперь пойдем, замок совсем рядом, и нам стоит успеть до того, как погаснет последний солнечный луч.

Калейдоскоп