Рафаэль (прогонка)

Я не смогла сдержать самодовольную ухмылку. К сожалению, в этот самый момент Рафаэль поднял глаза и поймал выражение моего лица. Взгляд, которым он одарил меня, обещал возмездие.

Хотя я не могла понять, почему мое тело содрогалось от восторга.

Глава тринадцатая

РАФАЭЛЬ

M

adre de Dios.

Она ударила меня по яйцам. Чертовски сильно. Лучше бы она не повлияла на мою способность иметь детей. Не то чтобы я стремился к ним. Не после того, как я вырос в таком дерьме при своем отце.

Предполагалось, что женщина должна быть утонченной. А не гребаной дикой кошкой. Несмотря на это, если бы мои яйца не болели, у меня бы сейчас встал для блондинки с грязным ртом. Да, перепутал приоритеты.

Но я заставлю ее заплатить. За то, что надрала мне по яйцам, и за ту ухмылку, которой она одарила меня, оглядываясь через плечо, убегая так, словно за ней гнался сам дьявол. Наверное, я был дьяволом.

В следующий раз это буду ухмыляться я.

“Это действительно так больно, как говорят?” Спросил Кейн, и я сузила на него глаза. Это было настолько хуже, что я испугалась, что мой голос прозвучит как у девочки. “Ты не обязана отвечать”, - заверил он меня. “Я вижу, тебе больно”.

“Хочешь, я продемонстрирую?” Я стиснула зубы, отпихивая его с дороги и садясь в машину. - Садись в гребаную машину, чтобы мы могли забрать женщину до того, как из-за нее погибнет мой брат.

“Или она сама”, - бесполезно добавил Кейн, ухмыляясь как идиот, которым он и был.

“ Мне насрать на нее, ” холодно сказал я. Ложь. - Безрассудство этой женщины подвергает Габриэля риску, и я этого не потерплю.

Кейн выглядел так, словно не поверил мне, но больше ничего не сказал. Вместо этого он сел рядом со мной, и Диего тронулся с места.

“ Куда едем? - спросил он. - Сначала в школу для детей или в квартиру.

“Школа”.

Я предполагаю, что сначала она займется своим сыном. Хотя он и не был ее биологическим сыном. Сейлор усыновила своего племянника, и я должен признать, это заставило меня восхищаться этой женщиной и уважать ее. Ей едва исполнилось восемнадцать, когда ее сестра Аня родила. Обычно она не имела права усыновлять детей в столь юном возрасте, но связи Эшфордов были широкими и глубокими.

Я вспомнил свою собственную мать. Она топила свои печали белым порошком и алкоголем. Она была хорошей женщиной, пока не перестала ею быть. Она действительно пыталась заполнить трещины. Но наркотики и ее избегание реальности помешали.

Было так много ночей, когда мне приходилось поднимать ее с пола, и ее собственная рвота пачкала ей волосы. Мои брат и отец отшвыривали ее с дороги, проклиная по-испански, но я где-то по пути научился никогда не пинать собаку, когда она лежит.

Но из-за отсутствия материнского присутствия и заботы мне пришлось расти под влиянием моего отца. За всю мою жизнь не было ни одного момента, когда бы я не боялся, что стану его клоном.

Последний раз, когда я видел свою мать, воспоминание о ней заполнило мои мысли, и оно будет преследовать меня до самой смерти.

Я плутала по лабиринту больничных коридоров, пока не добралась до палаты. Это была не реабилитационная клиника, как называл это мой отец. Он поместил мою мать в лечебное учреждение. Мой отец спрятал ее в Монтане. Он называл это оздоровительным центром, хотя на самом деле это былоl учреждение для психотерапевтов. Ему чертовски нравилось мучить ее.

Я намеревался забрать ее отсюда. Мне потребовалось некоторое время, но я нашел ее. Она провела здесь месяц, и, зная мою мать, для нее это было как год. Особенно когда навещал мой отец. Его обычный сеанс пыток раз в неделю.

Мой брат Винсент был мертв уже несколько лет. К сожалению, это привлекло внимание отца к моей матери и другим женщинам. Он хотел другого наследника - чтобы продолжить линию Сантосов. Этому ублюдку не понравилось, что я отказался действовать, как он.

Завернув за угол, я обнаружила людей моего отца, расположившихся за дверью. Не раздумывая ни секунды, я прицелилась из пистолета и нажала на спусковой крючок. По две пули за штуку. Оба мертвы.