Рафаил

Потянув Марию за волосы, Рафаил снова попробовал ее киску. Огонь пронесся по волокнам его мышц, как только ее вкус ворвался на его язык. Он должен остановиться. Остановиться и убить ее прямо сейчас. Прервать это странное воздействие, которое она оказывает на него, свернув ей шею, и найти другую для удовлетворения своих фантазий. Но он не остановился. Не смог. Она была слишком совершенна, чтобы избавляться от нее. Вместо этого он брал ее, как изнуренный голодом мужчина, лизал, сосал и глухо стонал с каждым криком экстаза, который она издавала над ним. Ее бедра дрожали от напряжения, вызванного невозможностью двигаться. Ее руки лежали по бокам, и не считая содроганий от удовольствия, которые проносились по ней от неутомимого языка Рафаила, Мария оставалась там, где и должна была оставаться, заставляя его желать ее еще больше. Ощущение ее волос, обвивающих его руки, вкус ее пи*ды и ее покорность его приказам заставили член Рафаила напрячься так сильно, что он почувствовал, как кровь и сперма готовы излиться, стянутые оковами плоти.

Крики Марии звучали непрерывной песней, пока он тянул ее за волосы и пожирал клитор. Ее тело напряглось, из горла вырвался крик, Мария кончила, и ее влага заполнила рот Рафаила. Он не остановился. Лизал и лизал, пока Мария не забилась в конвульсиях над ним, не в силах выдержать больше. Он замер, но она по-прежнему не двигалась.

Эта покорность доставляла ему больше удовольствия, чем она могла предположить.

Грудь Рафаила поднималась и опускалась в быстром ритме. В комнате стало тихо. Единственными звуками оставались торжественные песнопения и резкие выдохи.

Ему нужно было выбраться из-под нее. Нужно было избавиться от давления в груди. Оно не ослабевало. Когти впивались все глубже, вонзаясь в его плоть.

Он не мог выносить это новое чувство. Хотел, чтобы оно покинуло его нутро.

Он сдвинулся по кровати и встал на колени. Его член пульсировал, и эта боль подводила его к грани эйфории. Голова Марии низко свесилась, ее тело ослабло от изнеможения, пот покрывал ее светлую кожу, а волосы свисали на раскрасневшиеся щеки. И все же Рафаил не отпустил ее волосы. Он не мог. Пока не мог. Его руки просто отказывались отпускать ее. Огонь внутри него разгорался при виде того, как она испорчена его ртом. Его прикосновениями.

Он выпрямился с гордостью. Он сделал это. Своим контролем и указаниями. Она полностью подчинялась каждому его слову. Видя ее такой, растерзанной, он считал ее прекрасной как никогда.

― Расслабься, ― сказал Рафаил.

Тело Марии как по команде обмякло. Его глаза закатились в экстазе от того, что она была так чертовски измотана.

― Ложись.

Она безжизненно опустилась на мягкий матрас, и ее руки и ноги утонули в нем. Рафаил не был готов к тому, какой эффект произведет на его и без того уничтоженный и изможденный разум вид ее неподвижного тела. Каждый мускул в его теле застыл, когда он зачарованно смотрел на ее тяжелые веки и розовый ротик. Он опустил глаза и моргнул, глядя на волосы в своих руках. Он должен был увидеть все до конца. Мария должна была остаться. Она была его единственной. Рафаил не обращал внимания на то, что его сердцебиение участилось, словно в знак согласия. Он проигнорировал новое сдавливание, которое возникло в его груди после запретного прикосновения ее руки к его лицу.

― Спи, ― прохрипел он, понимая, что Мария ожидает его приказа.

Мягкие губы Марии приподнялись в подобии улыбки. Он почувствовал, как его сердце пропустило удар при виде легкого намека на ямочку, появившуюся на ее щеке. Через несколько секунд ее глаза закрылись, и она погрузилась в глубокую дрему.

Она спала в его постели. Никто никогда не спал в его постели, кроме него. Он должен был потребовать, чтобы она вернулась в свою комнату. Он открыл рот, чтобы сделать это, но слова не давались.

«Убей ее. Убей ее немедленно».

Рафаил боролся с желанием наброситься на нее, подползти к телу Марии и обвить ее волосы вокруг шеи. Тянуть их все сильнее и сильнее, пока ее губы не разойдутся, и она не начнет бороться за свой следующий вздох, который никогда не наступит.

Рафаил видел это перед собой. Видел так ясно, как будто это было реальностью.

― Нет, ― прорычал он, когда Мария пошевелила ногой, возвращая его в «здесь и сейчас». ― Нет.

Он уронил ее волосы на кровать. Заставив себя отступить, Рафаил шагнул на плюшевый ковер. Его дыхание было неровным, и ему потребовалась вся его воля, чтобы оставить ее на кровати целой и невредимой. Сжав руки в кулаки, он бросился в ванную и спустил штаны. Он ударился спиной о стену, закрыв глаза и пытаясь успокоиться. Но это не помогло.

Он ничего не чувствовал. И никогда не хотел ничего чувствовать.