Рагана

– Я не собираюсь мчаться на выручку прямиком в пасть неизвестной твари, – хмуро глянул на меня охотник. – Но проверить, нельзя ли ее уничтожить, точно не помешает.

– Зачем? – Марий вздернул бровь в своей излюбленной манере, но вопрос он задал правильный. – Ты собираешься вырезать все население Чащи? Спешу тебя расстроить, но на это человеческой жизни не хватит. Хотя бы потому, что она очень быстро оборвется – Пряхи не успеют закончить нитку.

– Затем, что я этот плач слышу уже верст пять. Эта тварь движется следом за нами, пробуя свои силы. И я не хочу оставлять за спиной нечто столь настырное.

Мы с черноволосым дейвасом переглянулись. Не знаю, как Марий, а я точно устыдилась. Я ничего не слышала до этой минуты, и Болотник, судя по его недоверчивому виду, тоже.

Совий меж тем уже свернул с тропы и осторожно крался вперед, отодвигая слишком низко опустившиеся ветки. Как бы мне ни хотелось сесть на землю и подождать его возвращения прямо здесь, просто так отпустить рыжего в молчаливо смыкающийся за ним мертвый лес я не могла. Поэтому, тяжко вздохнув и проверив, легко ли кинжал соскальзывает в ладонь, пошла следом. Когда я проходила мимо Мария, дейвас только покачал головой, но я все же услышала его шаги за спиной.

Плач становился все ближе. Мы вынырнули из-под ветвей: впереди расстилалась поляна с серебристо-белой, будто заснеженной травой. Посреди полянки скорчилась на пеньке низенькая фигурка.

Ребенок весен четырех с виду раскачивался из стороны в сторону и жалобно всхлипывал. Хоть я и знала, что это ловушка, причем ничем не прикрытая, меня все равно затопили жалость и желание утешить малыша и скорей отвести домой к маме.

Совий бесшумно снял лук с плеча. Но, видимо, даже того крохотного, неслышного нам с Марием звука хватило, чтобы потревожить стенающую навью тварь. Она вскинула личико – человеческое, вот только глаза горели нехорошим огнем, – и растянула в оскале огромный зубастый рот.

– Мамочка, – всхлипнуло существо и сорвалось с места, кинувшись прямиком… ко мне.

На ходу из маленького тельца, с жутким треском прорывая плоть, прорезались восемь паучьих ног. Нечисть скалилась и шипела, от каждого удара волосатых лап о землю в воздух поднималось облачко белесой пыли. Чем ближе тварь подбегала к нам, тем явственней слышался треск. Опустив глаза, мы похолодели: жуткий паук шествовал прямиком по костям – это они рассыпались в прах, засыпавший всю поляну до последней травинки.

– Может, она тоже хочет залечить раненую лапку? – сьязвил Марий, намекая на мой недавний порыв исцелить создание из корней.

Я не успела возмутиться: тварь уже добежала до нас, и закипел бой. Дейвасы кружили вокруг паука, словно хищные птицы, но тот молниеносно крутился во все стороны, блокируя стрелы и удары черного меча. Лжепаук рвался ко мне как одержимый и, в отличие от лесного гостя, явно горел желанием порвать меня на части. Марий попытался ударить огнем, но тот почему-то не причинял твари вреда, бесполезно растекаясь по ее щетинистому бурому телу. Я прицелилась и метнула кинжал в тот момент, когда тварь развернулась к Совию. Попала – одним из восьми глаз стало меньше. Вот только пауку такая рана, видно, показалась оскорбительной, и он решил одним ударом покончить со мной. Присел, напружинился – и прыгнул, перелетев через дейвасов и обрушившись передо мной вонючим клубком острых когтей, голодной пасти и залитого серой кровью детского личика. Я оцепенела, чувствуя, как до дрожи натянулась нить моей жизни. Прямо сейчас Пряхи примеривались, как ловчее ее обрезать, а все, что я могла, – с ужасом смотреть в глаза существа, жаждущего испить живой крови.

В нос ударил запах живицы, и паука сбил темный крупный силуэт. По ушам резанул визг, и я скорчилась, зажимая их руками. Визгу вторили утробный рык и знакомый стрекот корней. Лесной гость с обугленной спиной рвал паука на части. На мгновение он поднял голову, испачканную серыми потеками, и ощерился, будто говоря: уходи! Прежде чем я успела пошевелиться, дейвасы подхватили меня с двух сторон и утащили прочь, пропустив мимо ушей все то, что я им высказала, отчаянно пытаясь вырваться и вернуться, чтобы помочь лесному гостю.

С того момента я не проронила ни слова.

* * *

Я распахнула глаза, чувствуя, как бешено колотится сердце. Показалось, что кто-то тронул меня за плечо, и я вскинулась, опираясь на локоть, но в нашем маленьком лагере царила тишина. В двух шагах от меня, завернувшись в кафтан, спал Марий. Его лицо во сне напоминало статую – такое же холодное, безжизненное и прекрасное. Я на секунду засмотрелась, но потом тряхнула головой и беззвучно выругалась. Похоже, не встреться мне Совий первым, и шансов избежать рук Мария не было бы никаких – так сильно он меня притягивал.

Слава Сауле, что отвела этакое счастье.