Рагнарёк. Книга 1 (СИ)

— Ты говоришь загадками, друг мой, — нахмурился Есугей. — Что ищет твой враг?.. И если такая сила действительно есть под небом — как ты станешь с ней сражаться?

— Отыщу ее раньше, чем Сивый. — Я улыбнулся и раскрыл ладонь, показывая хану небольшой кусочек серебристого металла. — Тебе ведь уже приходилось видеть такое, друг мой?

Глава 28

— Убери это сейчас же! — Есугей подался вперед, будто собираясь схватить лежащий на моей ладони осколок — но тут же отдернулся, даже не протянув руку. — Ты лишился разума, Антор-багатур?

— Разве? — усмехнулся я, заставляя свое сокровище исчезнуть в инвентаре. — Вот уж не думал, что великий хан испугается какой-то железки.

— Я боюсь не металла, хоть он может быть страшен и сам по себе, друг мой. — Есугей огляделся по сторонам. — Но тебе ли не знать, что его блеск может сделать с душой даже сильнейшего из багатуров?

— Ты не доверяешь своим людям? — Я уселся поудобнее. — Или мне?

— Всему есть мера, — проворчал Есугей. — Лишь глупец станет дразнить голодного пса куском мяса, чтобы испытать его верность.

— Ты не пес, великий хан… Но и я не глупец. — Я на всякий случай на мгновение переключился на «Истинное зрение» и убедился, что нас не подслушивают. — Но раз тебе знакома сила этих осколков — ты хранишь один из них… ведь так?

— Ты бы не стал показывать мне такое, если бы не знал. — Взгляд Есугея на мгновение стал таким тяжелым, что меня чуть не пригнуло к земле. — Что ты хочешь услышать?

— Все, что ты можешь рассказать. — Я пожал плечами. — Твой дух силен, и ты мог владеть осколком долгие годы. Тебе ли не знать, какое могущество он может дать?

— И какую цену потребует взамен, — вздохнул Есугей. — Я получил осколок от отца пятнадцать лет назад, но лишь одно нам с тобой следует знать: его сила слишком велика для смертного.

— Может, и так, — отозвался я. — Но этой силы ищет мой враг. И если все осколки попадут в его руки…

— Он погибнет! — Есугей сдвинул брови. — Я не знаю, сколько таких осколков разбросали по земле демоны, но даже одного хватит, чтобы лишить человека разума. А два высушат его душу и оставят лишь голод, который он никогда не сможет утолить!

А как насчет шести? Я осторожно опустил ладонь на сумку на боку, проверяя, все ли кусочки проклятого металла демиургов на месте — будто кто-то мог бы их украсть.

Может, Есугей и сгущает краски, в одном он уж точно прав — йотуновы железки определенно умеют сносить крышу.

— Он погибнет. — Я не стал спорить. — Но прежде этого лишенный души Сивый успеет принести в этот мир столько зла, то даже Конец Времен покажется избавлением. Разве этого ты хочешь?

— А ты? — Есугей сверкнул глазами. — Хочешь получить то, что досталось мне от отца?

— Да.

Мой ответ приложил хана не слабее хорошего удара в лоб. Он наверняка ждал угроз, вранья, обещаний — но уж точно не такого.

— Мне нет нужды обманывать друга, — я заговорил чуть тише. — И я никогда не стал бы искать такой власти, если бы мог выбирать. И лучше бы этим осколкам лежать на дне моря или глубоко в песках пустыни — но они уже в руках смертных.

— В твоих руках, Антор-багатур, — глухо проговорил Есугей. — И пусть ты достойнейший из воинов духа, что когда-либо рождались под Великим Небом — откуда мне знать, что металл демонов не превратит тебя в такого же, как твой враг? Разве может быть один безумец лучше другого?

— Хотел бы я обещать тебе, что использую силу осколков лишь во благо, — ответил я. — Но мне неведомо, смогу ли я совладать с тем, чего страшится даже великий хан. Но если ты не поверишь мне — Сивый одолеет нас обоих и заберет себе все.

— Тогда ему придется потрудиться. — Лицо Есугея прорезала недобрая усмешка. — У меня больше нет осколка. Я вернул его туда, откуда его когда-то забрал мой предок.

— Зачем?!

— Багатуры древних времен были куда мудрее нас. — Есугей покачал головой. — Но и среди них встречались те, чей разум затмевала жажда власти и могущества. И один из них отважился отправиться в горы и украсть то, чего не следовало и касаться.

— Осколка?..

— Может, у твоего народа тоже есть легенды об особых местах, которые скрывают великую силу, что хранит этот мир. — Есугей на мгновение задумался. — И об отчаянных храбрецах, которые ее искали. Мой предок привез из запретных гор не только оружие, которым ты теперь владеешь.

— Дува-Сохор? — Моя рука сама потянулась к висевшей на боку сабле. — Так это он?..

— Да, — вздохнул Есугей. — Великий хан вернулся в свой дом героем — но попав в руки смертного, сила осколка больше не могла удерживать пустыню. И с юга подули горячие ветры… Сотни лет они приходили и уходили в свое время — но не сейчас.

Отчаянные храбрецы… Или просто дураки — смотря насколько глубоко зарываться в старинные предания. Дува-Сохор. Конунг Ульв Рагнарсон, стащивший рукоять «Светоча» из-за вечных льдов севера и сам обрекший себя на тысячу лет бдения в кургане.