Рагу из дуреп

– И будет тебе счастье, – посулила ей цветастая цыганка, положив сверху на карты сухую, как осенняя ветка, кисть в тяжёлых перстнях. И пошла прочь, обметая пыль с босых ног. У поворота остановилась, оглянулась. – Только не верь ты подруге, завидует она тебе…

«Глупости какие, чему же завидовать…» – удивилась Неточка. И перечитав, что написала, рассмеялась сама над собой. В её жизни из всех знаков препинания преобладали именно многоточия. Многоточия в письмах, многоточия в дневнике. И в мыслях тоже пока ещё точки не наметилось.

Она мечтала стать писательницей и написать роман. Как, к примеру, княгиня Дашкова, Жорж Занд, или сама мисс Джордж Эллиот. Но до того как это случится, ей бы хотелось в актёрки – как госпожа Крестовская: она играла в театре до того, как начала писать. Потому что писатель – это что-то вроде короля в государстве. А истинный король тот, кто больше взрастит королей из своих последователей. И когда они вырастут и войдут в силу, трон отберет сильнейший. Это история долгая, состоящая из многих многоточий. А пока ей хочется света рампы, аплодисментов. Роман – будущее. Когда сцена надоест.

Она нарисовала в уголке листка большую голенастую чайку и закрыла дневник. Будущий роман она писать уже начала. Но до конца ему далеко. А в актёрки она пойдёт сразу, как только закончит гимназию. Городской драматический, куда они с подругой бегали на премьеры, был стар и уважаем. Говорили, в нем даже играл одно время сам Мочалов.

Неточке было шестнадцать. Тоненькая, с узкой талией, перетянутой атласной лентой, с большим алым ртом и немного вздернутым носом, отличалась она той свежестью, что свойственна барышням небольших провинциальных городков: свежестью непосредственности и благородной искренности. Если она говорила, что ей что-то нравится, значит, так оно и было. При этом её зеленовато-серые глаза вспыхивали рыжей искоркой. Ну, а если нет – искорка не появлялась.

Наверное, именно из-за этой искорки Юра Пархоменко, студент духовного училища, когда они случайно встречались в читальном зале Карамзинской библиотеки, мог смотреть на Неточку часами. Так через библиотеку, она и узнала его имя. Она сдавала книги, он – брал. Она услышала его имя, он – её. И с того времени они раскланивались. Чуть позже стали перекидываться любезностями типа: «Сегодня такой прелестный день. Такое солнышко!..» Или: «Сегодня такой ужасный день. Такой дождик…» Ещё позже иногда гуляли вдоль немой швейцарской, или на просторном балконе, с которого открывался чудный вид на Волгу, или по парадному залу под лепными гербами Симбирска и семи уездных городов... Иногда даже встречались на Венце – бульваре на бровке волжского косогора, внизу которого, полощась, скрещивались ветры над баржами. И плыли тёмные сплавные бревна. Когда Волга разливалась, её вода подходила почти к старинной деревянной лестнице, что поднималась от пристани к Венцу. И в глубине оврагов по пояс в мокряди лиловели ирисы и белели кипенью яблони…

Они просто молча ходили рядом, не зная, о чём говорить. Но молчание одного не было тишиной другого. Что-то звучало между ними на неслышимой частоте, и как стихи, безмолвно слетало с их губ, трепеща страницами. И сны их были похожи, как птенцы. Потому что, если Неточке снилась вода, оказывалось, что Юре снились лодки. Если Юре снились костры, Неточка видела танцующих саламандр. И музицируя вечерами за фортепьяно, она воображала стройного чернобрового юношу, напевающего ей прелестные романсы. И Неточка трогала тоненькую золотую цепочку с розовым сердоликом, на котором изображены Амур и Психея – Юрин подарок на День Ангела. Такую носил и сам. Они родились в одном месяце, и Неточка всё пыталась разгадать, в начале марта или в его конце родился Юра. От этого, думалось ей, в жизни зависит очень многое. Но что именно, пока не решила.

Симбирск был гнездом старинного русского дворянства – «барином на Волге». Лучшая и самая богатая часть его располагалась именно на Венце – сияющем куполами соборов, расцвеченном лепками балконов губернских зданий и дворянскими гербами богатых частных особняков. На Венец простой люд не совался, он кутил на окраинах. А здесь гуляли только благородные господа. Ну и гимназисты, студенты.

Если Ева протянула Адаму яблоко, думала Неточка, глядя как солнце, натруженное за день, усаживается в прохладу Волги, значит, она предложила ему свою любовь. Ведь яблоко состоит из двух половинок. Две половинки и общее сердце из зёрнышек составляют одно яблоко. И обрадовалась своему открытию – так она сможет сообщить Юре о своих чувствах. А заодно посмотрит, поймёт ли он её. Это очень важно, чтобы понял. Если же не увидит скрытого в яблоке значения, значит они из разных зодиакальных знаков – знак Рыб принадлежит стихии воды, знак Овна – стихии огня. И не быть им вместе...