Рагу из любимого дядюшки

Легче мне от всех этих открытий не стало, и, что делать, я не придумала. Во всяком случае, рассказывать о происшедшем Полине Сергеевне мне совершенно не хотелось. Помня, что она возвращается завтра, я постаралась ликвидировать все следы трагических событий. Впрочем, это было нетрудно, потому что, кроме отпечатков ботинок, ничто не говорило о проникновении. Самым заметным последствием случившегося были царапины на моей шее, но это тоже совсем нетрудно скрыть — достаточно завтра надеть свитер с высоким воротником…

Когда день начал клониться к вечеру, меня охватило страшное беспокойство. Что, если он поймет, что не довел свое дело до конца, и вернется?

Я проверила все замки, кроме того, накинула на обе входные двери цепочку и придвинула к главной двери тяжелый диван, а к запасной — шкаф с посудой. Так, по крайней мере, я заранее узнаю о появлении ночных гостей по грохоту… Возле своего дивана я положила большую и очень удобную деревянную скалку и легла, не погасив света в комнатах нижнего этажа.

Всю ночь я проворочалась, боясь сомкнуть глаза и подскакивая от любого шороха, однако ничего ужасного на этот раз не произошло. Страшными были мои мысли, хоть я и пыталась с ними бороться и рассуждать логически.

Оставим в стороне мысль, зачем кому-то убивать Ленку. Я слишком давно с ней не виделась и не в курсе ее проблем. При поверхностном разговоре мне показалось, что проблем у нее никаких нету, то есть они есть, конечно, но как у всех, — много работы, мало времени, хочется нормальную квартиру, свекровь достает… Из-за такого не убивают. Но я могу многого не знать. Поэтому не будем гадать на кофейной гуще, а лучше сообразим, кто мог знать, что Ленка замещает свою тетю? Во-первых, я, во-вторых, Полина Сергеевна. Но нас двоих, я думаю, можно исключить. Потом еще хозяйка дома. Я ведь представилась ей как Ленка. Не знаю, зачем ей нужно убивать Ленку… Так что пока исключим и ее. Теперь еще Ленкина свекровь, подруга ведь сама говорила, что скажет ей про отъезд, чтобы та не требовала ухода. Наверное, мужу она тоже сообщила, что уезжает, чтобы он не проболтался матери, а то потом начнутся обиды и все такое прочее… Но как я могу думать на мужа, если никогда в жизни его не видела и понятия не имею, кто он такой? Окончательно запутавшись, я попыталась заснуть, так и не придя ни к какому выводу.

Я поднялась совершенно разбитая, чтобы навести лоск к приезду Полины Сергеевны, и подумала, как хорошо, что она возвращается уже сегодня, — не знаю, как бы я перенесла еще одну тревожную ночь.

Меня, кроме всего прочего, мучили сомнения — не должна ли я рассказать обо всем Полине Сергеевне, предупредить ее об опасности, которая может ей угрожать? Однако я, честно говоря, боялась вводить ее в курс дела, не зная, как она отнесется к этому, и поэтому успокоила себя тем, что, по моим соображениям, ночные злодеи, а вернее, злодей охотился не на нее, а на Лену, а ее здесь нет и не будет.

Только я закончила генеральную уборку, раздался звонок.

Подбежав к калитке, я глянула в глазок: осторожность теперь была у меня в крови. За воротами действительно стояла Полина Сергеевна, а не парочка бритоголовых молодчиков с автоматами Калашникова наперевес. Я отворила.

— Ну, что у тебя тут? Ничего не стряслось? — вместо приветствия осведомилась она, озабоченно оглядываясь. У меня язык не повернулся сказать что-нибудь, кроме невинного: «Все в порядке».

Полина Сергеевна не поверила мне на слово. Она обошла весь дом от подвала до хозяйских спален, но не нашла ничего предосудительного и вынуждена была неохотно признать:

— Ну, вроде ничего… грязновато, конечно, но я ожидала худшего.

Не знаю, где она нашла грязь, но заедаться я не стала. Мне не терпелось уйти — этот дом уже не казался мне тихим островком покоя и безопасности, как вначале, а вызывал воспоминания о страшной ночи. Кроме того, послушный Багратион пока тихонько сидел в сумке, и я не хотела слишком долго подвергать испытанию его выносливость.

Распрощавшись с Полиной Сергеевной, я направилась к станции.

Калитка захлопнулась у меня за спиной, я бодро вышагивала по морозу, только тяжелая сумка с отъевшимся на хозяйской рыбе котом ощутимо оттягивала руку. Пройдя поселок, я вышла на дорогу, ведущую к станции, как вдруг рядом со мной затормозила машина.

— Девушка, садитесь, до города подвезу! — раздался довольно приятный мужской голос.

Я оглянулась. Рядом со мной стояла иномарка — я в них не очень разбираюсь, но не из дорогих, — дверца приоткрыта, и из нее выглядывает симпатичный светловолосый мужчина лет тридцати.

Я не очень люблю садиться в машины к незнакомцам. Правда, мне это нечасто предлагают. Если бы не тяжелая сумка с Багратионом, я бы вежливо поблагодарила блондина и отказалась. Но несчастный четвероногий обжора умудрился за неделю жутко растолстеть и весил теперь, должно быть, не меньше десяти килограммов.