Рагу из любимого дядюшки

Кроме того, старые советские фильмы, которые я люблю и смотрю довольно часто, приучили меня к мысли, что круглолицый блондин — это обычно хороший человек и ему можно доверять, в отличие от худощавого брюнета, который почти наверняка совратитель, пижон, моральный урод, а возможно, даже агент иностранной разведки.

Я отбросила мысль, что симпатичный блондин может быть тем самым убийцей, который приходил ко мне в дом позапрошлой ночью. Он бы не рискнул вот так, среди бела дня, посадить меня в машину. Мы поедем до города, может остановить гаишник… да мало ли что может случиться в дороге! Меня запомнят. Нет, он не станет рисковать. Я почти успокоила себя.

— Ну садитесь, холодно же! — блондин зябко поежился. — И кот у вас такой тяжелый!

«Откуда он знает, что у меня в сумке кот?» — подумала я, забираясь в машину, и сердце сжала черная рука страха.

— Как вы догадались, что у меня там кот? — спросила я через минуту, не справившись с любопытством.

— У меня тоже был когда-то кот, — ответил он, с интересом покосившись на Багратиона, который мигом высунул голову, — очень легко заметить, как он ворочается в сумке!

Мы поговорили немного о котах, потом он поинтересовался, откуда я еду. То есть понятно, что из поселка, но…

— Что, не похожа на здешнюю жительницу? — усмехнулась я. — Те пешком не ходят?

— Нуда…

— Работала я там, — вздохнула я, — дом стерегла. А вы?

— Я тоже… работал. — Он отвернулся, давая понять, что дальнейшие расспросы нежелательны.

Мне-то что до того, кто он такой? Он меня совершенно не интересует.

Водитель довез меня до города, как раз до того самого места, где мы договорились встретиться с Ленкой, на прощанье потрепал Багратиона за ушами и уехал.

— Ну? — набросилась на меня Ленка при встрече. — Как отдохнула?

— Да ничего, — промямлила я, — а ты как поработала?

— Отлично! — с энтузиазмом ответила она. — Столько всего успеваешь, когда никто не дергает! Спасибо тебе, Сонька, век буду благодарна. А сейчас идем перекусим. Я от радости всегда есть хочу.

Я пригляделась к ней внимательнее: и правда, Ленка очень рада меня видеть. Она никогда не притворяется, это я помню еще по школе.

В кафе она расстегнула сумку и внимательно оглядела кота.

— Слушай, да он просто прекрасно выглядит! Потолстел там на свежем воздухе!

— Боюсь, что он объел хозяев твоей тетки, — пробормотала я, — как бы не было у нее неприятностей.

— Я тебя умоляю! — Ленка махнула рукой. — Не бери в голову. Они на такие вещи и внимания не обратят! Вот если бы с домом, не дай бог, что случилось… тогда тетке мало не показалось бы…

Я подумала, что если бы Полина Сергеевна, вернувшись, нашла в доме мой хладный труп, то ей от хозяев тоже бы досталось на орехи.

Ленка ела, а я пила кофе и думала, что же мне теперь делать.

— Слушай, Голубева, — с набитым ртом сказала Ленка, — погляжу я на тебя — слишком ты много думаешь. Все молчишь и в одну точку смотришь. Таким манером ничего не высидишь, ты ведь не курица на яйцах. Это ей никуда не уйти, а тебе нужно бегать, работу искать. Я, конечно, понимаю, что горе у тебя и все такое, но ведь самое страшное-то уже случилось, верно? Уже ведь целый год прошел, так что нужно привыкнуть к мысли, что матери нет, и жить дальше.

— А то я сама не знаю, что нужно жизнь свою устраивать, — проворчала я, — думаешь, ты одна такая умная? И как мне теперь быть, если в свою собственную квартиру вернуться боюсь? Маргарита небось в травмопункт побежала, синяки свои предъявила, эти сволочи еще на меня в суд подадут! Кстати, у тебя нет никакого знакомого юриста?

— У меня нет, разве что у Ника, — неуверенно пробормотала Ленка, — хотя у него тоже нету.

Но я вовсе не собиралась начинать знакомство с Ленкиным мужем с рассказа о том, как я подралась с любовницей своего отчима и что теперь на меня могут подать в суд за хулиганство.

— Пойдем, мне нужно позвонить. — Я поднялась с места.

— Звони отсюда! — Ленка протянула мне мобильник.

На мой вопрос, когда будет на месте нотариус Кулешов, секретарша вежливо ответила, что Евгений Стратилатович еще болен и чтобы я позвонила примерно через неделю.

— Ну и порядки у них, а если мне срочно? — вздохнула я.

— Что, очень боишься домой идти? — сочувственно спросила Ленка, видя, как я помрачнела.

— Не то слово. — В голосе моем звучали слезы. — К тому же я ведь кота не смогу одного оставить, они же его изведут!

— Ох, Голубева, вечно у тебя какие-то неразрешимые проблемы! — фыркнула Ленка. — К твоему сведению, из любого положения можно найти выход!

— Вот только ты меня не агитируй, не на собрании! — огрызнулась я. — Ну и какой же выход ты мне предлагаешь?

— И не один, а целых два, — невозмутимо ответила она. — Во-первых, явиться в квартиру как ни в чем не бывало и сказать, что подаешь в суд на размен площади и на разъезд. Квартира у вас хорошая, я помню, так что, может, и выменяешь себе что-нибудь приличное.

— Ага, как же! Они меня объегорят, обведут вокруг пальца и оставят ни с чем! К тому же очень не хочется уезжать из маминой квартиры… Мне бы выждать некоторое время… а там…