Рай беспощадный

Последний оставшийся на ногах гот продолжал вертеться волчком, пытаясь отбиваться. От уколов копий трещали доспехи, ноги и руки покрывались ранами, от поврежденного щита отлетали стебли тростника и бамбуковые полоски. Макс на это не смотрел — шагая к эпицентру боя, он заворожено наблюдал, как тритон величаво уходит в заросли. Ящер получил то, за чем пришел. Ему хватит — пусть двуногие дальше занимаются своими глупостями.

Проходя мимо Мусы, сидевшего на песке и держащегося обеими руками за окровавленную голову, Макс нагнулся, поднял топорик. Сделал еще несколько шагов, успев вовремя — гот как раз отскочил в нужную сторону, развернулся, неудачно попытался достать деревянным мечом до прыткого смертника. Уголок лезвия угодил аккуратно под шлем, раздробив затылок. Этот противник рухнул без крика, напоследок обдав Макса струей крови — сердце все еще продолжало ее качать, не понимая, что это конец.

Посмотрев на окровавленное лезвие топорика Макс удивился — даже не тошнит. Только во рту привкус странный — будто гвоздями накормили. Покосился на предплечье. Рана неопасная — так, царапина. Но в этом мире даже к уколам иголкой надо относиться серьезно — противостолбнячной сыворотки здесь нет и повторять судьбу отца Маяковского[7] не хочется. Надо побыстрее найти бородавочник и замазать липучкой.

Какие здравые мысли для почти ребенка, только что убившего двоих ровесников…

Рядом кто-то все еще не мог угомониться — раз за разом вонзал размочаленное острие копья в неподвижное тело. Еще кто-то выл от боли, кто-то от ярости, а кто-то просто лежал, уже ни на что не реагируя. Бегали ребята, будто кого-то искали, но все это уже лишнее — бой окончен. Один из смертников сумел снять колодку с поломанной ноги, дополз до поверженного врага, начал остервенело бить увесистой деревяшкой сверху вниз — будто молотом работал. Череп не выдержал, сплющился.

Макса, наконец, стошнило. Желчью. Сегодня ведь не завтракали. Вылазки на Большой остров было принято делать натощак.

* * *

Готы дорого продали свои жизни. Больше всех досталось смертникам — от ярости и острого желания сию же минуту отомстить прежним хозяевам за все месяцы унижений они не берегли себя и поплатились серьезно. Из той семерки, что пошла в бой под командованием Санька, двое умерло от ран сразу после боя, один был очень плох — глубокая рана в правом боку, в районе печени. Кровотечение было не сильным, его даже смогли уменьшить с помощью повязки из пальмовых листьев и обрывков майки, но не похоже, что выкарабкается — вот-вот умрет.

Тройка колодников попала под раздачу в полном составе — им ведь трудно было двигаться проворно, а воевать хотелось очень сильно. Один убит ударом в грудь, второй лежит без сознания — деревянный меч раскроил его череп. Непонятно, почему до сих пор дышит. Третий отделался сравнительно легко — хвост ящера сломал ему голень. Странно, но никто из сбитых с ног больше не пострадал — ушибы не в счет. Видимо груз на коленке подгадил.

В команде Мусы потери несопоставимо скромнее — ребята вели себя осторожнее, не горя жаждой мести, да и покрепче были. Хотя жизнь на острове и не сытная, но до состояния живого скелета никого не доводили.

Сам Муса заработал удар копьем в голову, над левым ухом. Вскользь пришлось и череп не пробило, только оглушило, а сама рана вроде неопасная — если не воспалится, конечно. Жоре костяное острие располосовало грудь — кровоточащий рубец протянулся от правого плеча до солнечного сплетения. Рана на вид скверная, но неглубокая — странно, как он вообще ухитрился ее получить. Его, похоже, не кололи — рубили. Ботан сильно хромал — ящер ушиб хвостом. Как ни странно, но больше пострадавших не было. Если, конечно, не считать Макса, но его царапину с большой натяжкой можно отнести к ранению.

Итого: трое убитых, двое умирающих, один лежачий, несколько слегка задетых. Учитывая, что против пятерки готов действовало семнадцать противников, статистика удручающая. Хорошо еще, что тритон подыграл. Жаль, что не в самом начале пришел на помощь — ударь он по вражескому строю своим хвостом, жертв было бы гораздо меньше.

Первые минуты после окончания боя были сумбурными. Макс, пожалуй, единственный кто тогда мыслил здраво — оценив количество раненых, предложил сходить к рифам за липучкой. Очухавшийся Муса поддержал идею и, посматривая странно, даже сам вызвался сбегать, но в итоге поручил это Снежку. Вероятно от перенесенного удара из головы вылетела вся информация про островной «табель о рангах» с расписанными по пунктам обязанностями «высших и низших каст».