Рай и ад. Великая сага. Книга 3

Перед тем как Чарльз и Уилла вышли из театра, она помахала Сэму Трампу, который стоял в кулисах с Просперо на руках. Трамп прервал разговор с одним из рабочих сцены и кивнул. Потом выразительно посмотрел на Чарльза и проводил молодых людей взглядом, пока они не скрылись за дверью, выходившей на Олив-стрит.

На тротуаре что-то заставило Чарльза остановиться.

– Что такое? – спросила Уилла. – О нет…

Она тоже его увидела, он стоял на другой стороне улицы в тени деревянного индейского вождя перед табачной лавкой. Венейбл понял, что его заметили, быстро повернул направо и скрылся за углом.

– До чего же странный человек… – пробормотала Уилла, ежась, как от холода.

– Может быть, он больше не появится, зная, что я здесь.

– Там, у гримерной, в какой-то момент у него было такое лицо, словно он готов вас убить.

– Однажды он уже пытался. Не стоит сейчас об этом. – Чарльз осторожно похлопал ее по руке, затянутой в перчатку. – Я проголодался. В «Нью-Плантерс-Хаус»?

– Почему нет? Вполне подходящее место. Я как раз туда переехала – с театрального чердака. – (Они зашагали по вечерним улицам; Уилла держала Чарльза под руку.) – Театр с февраля получает прибыль. Не слишком большую, но все же прибыль. Труппа стала популярной, у нее появилось много поклонников, и управляющий отелем предложил мне номер со скидкой. Видимо, мистер Трамп и миссис Паркер теперь желанные гости во всем городе.

Чарльз хихикнул; легкий цинизм, прозвучавший в голосе девушки, напомнил ему, что Уилла в ее юные годы обладает на удивление зрелым, взрослым умом. Когда в уже знакомом зале ресторана отеля им принесли тарелки с сочной жареной олениной – на этот раз заказывал Чарльз, – он сказал ей об этом.

– Вы мне льстите, – откликнулась Уилла.

– Ничуть. Просто говорю правду. Вы не просто очень… ну, опытны, что ли, для своего возраста, но вы еще и умнее большинства мужчин, которых я знаю.

Уилла легким жестом отмахнулась от похвалы:

– Даже если это правда, в чем я сомневаюсь, то, возможно, лишь потому, что я выросла в театре. Знание пьес пробудило во мне желание прочитать другие книги. А мой отец был либералом в вопросе женского образования. Он верил, что оно полезно.

Они заговорили о том, что происходило с Уиллой после их предыдущей встречи. Театр Трампа в Сент-Луисе с тех пор набрал постоянную труппу.

– Актеры теперь готовы подписывать контракт на весь сезон, ведь я их убедила, что Сэм больше не будет пропивать всю прибыль. – (В репертуаре было уже четыре спектакля, и труппа начала подумывать о гастролях.) – Вы знаете, что между Сент-Луисом и Солт-Лейк-Сити нет ни одного приличного театра? Мне кажется, что все эти новые города, которые сейчас строятся вдоль железной дороги, будут просто идеальны для гастролирующей труппы с собственным шатром.

– И гарнизоны тоже, – сказал Чарльз; официант принес горячий крепкий кофе в серебряном кофейнике и разлил по чашкам. – Вам нравится такая жизнь, ведь так?

– Да, нравится. Но… я опять веду себя бесстыдно. – Она посмотрела ему прямо в глаза, и ее щеки порозовели. – Я всю зиму часто думала о вас.

Чарльз не смог устоять перед ее взглядом. Понимал, что должен отступить, но не смог.

– Я тоже думал о вас, Уилла, – сказал он.

Она уронила руки на колени и очень тихо произнесла:

– Не знаю, что вы делаете со мной. Я дрожу, как какая-нибудь инженю перед первым выходом на сцену. Я не могу пить этот кофе. Я ничего больше не хочу. – Последовала долгая пауза. – Вы проводите меня в номер?

– Да. С огромной радостью.

Так все и случилось между ними – и намного раньше, чем мог предполагать Чарльз, – в маленькой спальне, слабо освещенной газовой лампой, которая горела в смежной с ней гостиной.

Уилла негромко стонала от желания, когда они снимали друг с друга одежду. Пока она вытаскивала шпильки из своих удивительных золотисто-пепельных волос, Чарльз осторожно коснулся ее маленькой груди – сначала одной, потом другой.

– О, как же я рада, что ты есть на свете, Чарльз! – прошептала она, увлекая его на кровать.

Она снова и снова гладила ладонями его грудь, целовала шею, губы. Он почувствовал слезы счастья на ее щеках.

– Я вовсе не гулящая женщина, – шептала Уилла. – У меня был всего один мужчина, и я с ним была только два раза – просто из любопытства. Оба раза ничего не получилось, так что я совсем неопытная. Надеюсь, это…

– Тсс… – остановил ее Чарльз, целуя в губы. – Тсс…

Она была нежной и страстной, чуткой и пленительной, волнующей и трепетной. В ее объятиях Чарльз забыл обо всех своих сомнениях и страхах и больше не думал о том, к чему могут привести эти отношения. Он не думал ни о чем, кроме этой удивительной юной женщины, которая своей искренностью, своим теплом и пылкостью снова пробудила любовь в его израненной душе.

Проснулся он внезапно, не понимая, где находится. Резко повернулся. Увидел газовый свет сквозь полуоткрытую дверь спальни. Его движение разбудило Уиллу.

– Что с тобой?

– Просто сон.

Она нежно обняла его обнаженной рукой, поцеловала в плечо:

– Плохой сон?

– Наверное. Он сразу забылся.

После недолгого молчания Уилла сказала: