Рай и ад. Великая сага. Книга 3

– Спасибо. Будем надеяться, что все это не напрасно.

Она расправила юбку на коленях и крепко сжала в руках сумочку, где лежала ее покупка. Чарльз дернул поводья, и мулы потащили повозку обратно к дому. И хотя у Чарльза вроде бы не было причин насвистывать его любимую мелодию, он все равно насвистывал.

Глава 69

Ландо мчалось по аллее чересчур быстро. Верх коляски был поднят, чтобы защитить Эштон и Фейвора Херрингтона от пыли во время стремительной поездки из города. Двое негров в ливреях хищно ухмылялись, как охотники, выслеживающие лисицу. Они не очень хорошо понимали, что происходит в Монт-Роял, но быстро смекнули, что нанявшая их белая женщина высокомерна, как королева, и жестока, как генерал. Им нравилось работать на нее.

Следом за ландо грохотала еще одна карета, уже не такая роскошная. В ней ехали два клерка, нанятые Херрингтоном, и мордастый судебный пристав, которому дали взятку за то, чтобы он поехал с ними.

Когда ландо, покачнувшись, остановилось, Эштон почувствовала, как ее сердце забилось быстрее. Ночью она почти не спала и еще до рассвета соскочила с постели, чтобы заняться своими волосами. Она нервничала, как девственница перед первой брачной ночью; по крайней мере, она предполагала, что девственница должна себя чувствовать именно так. Сама она потеряла девственность так много лет назад, что и вспомнить не могла.

На этот раз Херрингтон вез с собой большой саквояж, в котором начал судорожно рыться, когда кучер спрыгнул на землю и открыл дверцу коляски со стороны Эштон. Широкие снопы света падали на аллею сквозь кроны огромных дубов; остатки утреннего тумана с реки уже растаяли. Было половина десятого, и июньский день обещал стать жарким и душным.

Над верхней губой Эштон поблескивали капельки пота. Глаза ее лихорадочно блестели, и, несмотря на нервозность, она с трудом сдерживала улыбку. Потратив полчаса на выбор наряда, она наконец остановилась на элегантном нежно-розовом платье от парижского модного дома «Уорт», которое стоило три тысячи долларов, маленькой черной шляпке и черных перчатках. Контраст розового и черного сразу привлекал внимание к ее напудренному лицу.

Услышав звук подъехавших карет, из-за угла дома своей ленивой кошачьей походочкой вышел кузен Чарльз. На нем были старые кавалерийские сапоги, белые льняные брюки, пожелтевшие от времени, и рубашка с закатанными до локтя рукавами. Его длинные непокорные волосы доходили до плеч, как у какого-нибудь цыгана; зубы, как обычно, сжимали сигару. Конечно, кузен Чарльз был уже не так молод, но от западных ветров лицо его огрубело и покрылось морщинами, поэтому выглядел он еще старше своих лет. Эштон всегда считала его красивым и сказала бы так и сегодня, если бы ей не мешала ее лютая ненависть.

– С добрым утром, милый Чарльз! – пропела она.

Чарльз прислонился к недостроенной стене нового дома и молча уставился на нее. Если бы взгляды стреляли гвоздями, Эштон бы уже пришпилило к карете.

Наглый мерзавец! – подумала она.

Херрингтон позвал клерков из второй кареты. Пристав рыгнул и почесал живот. Потом направился к двери деревянного крашеного домика.

Чарльз выдернул изо рта сигару:

– Эй, вы! Минуточку!

Фейвор Херрингтон шагнул к нему:

– Этот джентльмен может ходить там, где ему вздумается, мистер Мэйн. Он судебный чиновник, и у него есть разрешение от владелицы. Мы пригласили его с собой, чтобы избежать неприятностей, поскольку хорошо понимаем, что для вас это не слишком радостный день.

Адвокат буквально излучал сочувствие. Чарльзу хотелось врезать ему по физиономии, но нужно было ловить рыбу покрупнее.

– Он вам не понадобится, – сказал он с несчастным видом.

– Очень хорошо и весьма разумно, – откликнулся Херрингтон, кивая приставу.

Толстяк побрел куда-то в сторону, почесывая в паху.

Эштон одарила своего адвоката сияющей улыбкой:

– Что ж, Фейвор, вы знаете, что надо делать. Эти два джентльмена должны посетить каждый дом на плантации и объяснить черномазым, что все прежние договоренности, касающиеся их земель, аннулируются и теряют силу, если они не смогут предъявить письменных доказательств таких договоренностей или прочесть вслух их условия.

Херрингтон бодро кивнул, а парочке сопровождающих его бледных ничтожеств добавил:

– Отныне каждый издольщик этого поместья будет обязан платить ежемесячную ренту в двадцать пять долларов с оплатой за два месяца вперед. Деньги должны быть внесены сегодня до пяти часов. Тем, кто не может заплатить, предложите подписать один из трудовых контрактов, которые я привез с собой. В случае отказа пусть убираются. Я скоро к вам присоединюсь. Приступайте к делу.

Клерки достали из экипажа свои баулы. Эштон показала на дорогу, ведущую к старому поселку рабов:

– Вы найдете их где-то там.

Чарльз стоял, сложив руки на груди; на его смуглых скулах выступили красные пятна.

– А теперь, – сказала Эштон, когда клерки торопливо ушли, – самое главное. Где я могу найти Мадлен?

– Вон там, – ответил Чарльз, дернув головой.

– Благодарю, вы так любезны, – произнесла она с издевкой.