Рай на заказ

Легко могу представить, как, узнав о моих опытах, защитники нравственности объединятся в мощные союзы и начнут вопить о евгенике. Вполне возможно, что Жерар Пантель сделал все это умышленно. Он как-то сказал, что в его представлении идеальный мир – это «мир красивых и умных людей». Типично для военного… Я объяснила ему, что эти характеристики не относятся к числу доминантных наследственных признаков. А он ответил: «Ну и пусть, зато мы увеличим шансы». Лично я считаю: достаточно того, что мне удалось вывести форму жизни, способную переносить высокую радиацию… Какая разница, красива девушка или нет?.. Я бы использовала даже яйцеклетки уродливых женщин или сперму жестоких и тупых заключенных.

Мадлен взяла цветы и, наливая воду в банку, поблагодарила полковника.

– Слышали последний выпуск новостей? – спросил полковник.

– О теракте в Индии? Думаете, это серьезно?

– Пока нет. Очередная провокация. Индия напоминает большого слона, которого кусает маленькая мышь. Чтобы по-настоящему расшевелить миллиард индийцев, потребуется очень много терактов. Философии этого народа более тысячи лет, и все это время она учит их отказу от насилия. Они ничего не станут делать.

– Полагаю, военные, тем не менее, готовы ко всяким случайностям?

– Военные зависят от политиков. С официальной же точки зрения ничего не происходит. А как у вас дела? Далеко ли продвинулись ваши исследования?

Мадлен провела полковника в помещение, где на гигантских подставках стояли яйца, освещенные оранжевыми лампами.

Полковник Пантель повернулся к девушке:

– Вы не очень хорошо выглядите, Мадлен. Ваш цвет лица… Вам нужно наверх, подышать свежим воздухом.

– Ничего, это пройдет.

– Вы не можете все время жить в четырех стенах. Так вы подорвете здоровье и не сможете эффективно работать. Вы же этого не хотите, правда?

– Знакома ли вам всепоглощающая страсть, полковник?

– Конечно. Безопасность моей страны – вот моя страсть.

– А моя страсть – выживание нашего биологического вида. Так что личные удобства не имеют для меня никакого значения.

– Вы не правы. Чтобы хорошо работать, нужно время от времени проветриваться.

– Выйти на поверхность – значит подвергнуть себя риску погибнуть, не завершив работу. Моя жизнь уже не принадлежит мне.

– Пока я рядом, вы будете в полной безопасности. Со мной вам нечего бояться.

– А если те, кто напал тогда на меня, вновь отыщут мой след?

– Я сумею вас защитить. Доверьтесь мне. Моя первоочередная задача – обеспечить вашу безопасность. А также следить за вашим здоровьем.

– Я думаю, что мне лучше держаться подальше от поверхности и людей. С некоторых пор я считаю человечество слепым стадом, бредущим к обрыву. Они напоминают леммингов. Стоит одному прыгнуть в воду, как все остальные следуют его примеру. Чтобы помочь им, я должна держаться подальше от них.

Полковник подошел к выставленным в ряд яйцам. В оранжевом свете видны были этикетки с надписью «Ева» и трехзначными номерами.

– А ведь сегодня особенный день, Мадлен.

– Да?

– Ваш день рождения.

– Правда? Я совсем забыла…

– Моя мать вместе… с вашей решила устроить маленький праздник.

– Вот так-так!

– Знаю, вашего мнения на этот счет не спросили. Но я считаю, это хорошо. Они уже заказали шикарный ресторан на этот вечер.

Мадлен энергично покачала головой:

– Исключено! У меня тут вот-вот начнет вылупляться первый человек. Я ни за что на свете не пропущу этого.

Мадлен подвела полковника к застекленной комнате, также залитой ярким оранжевым светом. Там находилось всего одно яйцо, окутанное поднимавшимися вверх клубами пара.

Термометр показывал 37,2 °С.

– Высиживание яйца с Евой-103 продолжается почти восемнадцать месяцев. На рентгеновских снимках видно, что зародыш практически доношен. Он готов вылупиться. Это первое человеческое яйцо, в процессе созревания которого не произошло никаких отклонений.

Мадлен включила монитор, и Жерар различил темный силуэт зародыша, медленно плававшего в вязкой жидкости.

– Восемнадцать? Но ведь человеческий зародыш развивается за девять месяцев…

– А вот и нет. Нормальный период созревания человека составляет восемнадцать месяцев. Организм живородящей матери выталкивает нас через девять месяцев после зачатия, так как таз у женщин слишком узок, чтобы обеспечить проход зародыша, достигшего полной зрелости.

– Вы хотите сказать, что мы все рождаемся недоношенными? – с недоумением спросил полковник Пантель.