Рай: правила выживания (СИ)

Вызывали в капитанский отсек. Земля срочно желала пообщаться. Наверняка, по тому закрытому каналу.

Юлька быстро допила свой чай, и мы побежали каждая по своим делам. Просто… ходить в одиночку я пока считала нецелесообразным.

Кейст встретил меня нейтральным кивком головы. Я поздравила с выходом из прыжка (ещё одна космофлотовская традиция, о которой Маша Петрова знать не могла) и прошла прямо к визору, где ждал ответа Проскурин.

— Маша… Мария, всё это правда?

Не знаю, что — всё, но…

— Да, Михаил Андреевич. Нам очень нужна ваша помощь. Чем занимался Комаровски помимо своей основной специализации?

— Ничем, кроме ксеноботаники он не занимался. Мы уже подняли все материалы, ваша… твоя тёзка сейчас просматривает все его запросы на ингредиенты и оборудование.

— А могу я попросить вас об одолжении?

— Да, — насторожившись, ответил ректор.

— Спросите у неё, когда она последний раз встречалась с Комаровски, и что при этом произошло.

— Маша! — крикнул ректор куда-то в сторону.

Там, куда он смотрел, было моё тело… И мне его видеть нельзя. И даже попросить Проскурина, чтобы дал Маше подзатыльник — нельзя. Прилетит-то не ей…

Я так надеялась, что вот сейчас, вот-вот, и всё станет ясно… Но Маша осталась верна себе. Проскурин озвучил ей вопрос, ответ на который мне не сообщили. Просто сбросили вызов. Я посмотрела на Кейста:

— Могу я подождать тут или…

— Не могу, а должна, — ответил он мне. — Я всё ещё отвечаю за твою сохранность, а по кораблю всё ещё бродит ваш умник.

— Но вы же понимаете, что рано или поздно мне придётся с ним встретиться.

— Я понимаю, что если твоя тёзка ответит на вопрос, встреча станет не нужна.

— Это даже я понимаю, — сказал муж, появляясь на пороге.

И посмотрел как-то… с нежностью? Ей-ё, вот вам и вдовец! Мне что, пора ревновать к Машиному телу??!

— Пойдём, мелкая, обговорим детали на экстренный случай.

Уфф… Отлегло… Он просто заботится о Маше, то есть, обо мне, то есть… Опять запуталась. И вообще, мужской интерес с его стороны я бы почувствовала сразу. Не-ет, а с чего я в принципе об этом думаю??!

Я встала и пошла следом за Афонасьевым, обещавшим каперангу за мной присмотреть. Неожиданно стало приятно, хотя… Он же не знает, что я — это я. Ненавижу секретчиков!

— Мелкая, я всё понимаю, но, может, не надо так лезть на рожон?

— Да я не лезу, — попыталась ему возразить.

— Не спорь со старшим по званию! — прикрикнул муж.

Ну, это он зря. В званиях мы с ним как раз равны, и на Земле он так никогда не… Ну вот, опять. Соберись, Мария!

— Почему у тебя нет имплантов?

— Это было главным условием допуска на Мьенг, — пояснила я так, как поняла сама.

— Хотя эти импланты, — его глаза остановились на каком-то предмете в дальнем углу каюты, — тоже не спасают. Пожалуйста, помни об осторожности.

Хотела ответить расхожей фразой, мол, осторожность — моё второе имя. И не смогла. Врать ведь можно кому угодно, но не себе. А сейчас, почему-то, и ему. На эту тему вообще стоит задуматься. Одно дело, когда ты знаешь, что тебе всегда прикроют спину. Другое, когда ты в чужом слабом теле, которое даже не способно защититься от насилия. И это приводит в бешенство!

— Слышишь, мелкая?

— Да.

За неимением других возможностей, похлопала ресницами. И пообещала — и себе самой тоже — что буду помнить. Муж вроде бы поверил.

— Хорошо, что ты в комбезе. Спрячь в карман.

Он протянул мне довольно крупное по нынешним меркам — диаметром с сантиметр — биолокационное устройство. Я взяла, хотя… Смысл? Они всё равно будут отслеживать меня с помощью ИИ.

— И коммуникатор сразу переведи на передачу, — продолжал наставлять меня муж. — И вообще…

Слушать его было почему-то тягостно. Теперь я уже ни на миг не забывала, что нахожусь в чужом теле. Вот провожал бы он так на операцию настоящую меня? Скорее всего, нет.

— …моя бы воля, запретил вам, девкам, даже думать о такой работе!

Ну вот, я была права. Хотя раньше моя работа не вызывала у него такого негатива, в мужском шовинизме Андерсен замечен тоже не был. И я спросила:

— Почему?

— Жили б дольше. Или просто — жили, — сказал он с горечью.

Развивать тему я благоразумно не стала. Тем более, что взгляд мужа стал совсем мрачным. Ей-ё, если я без потерь выберусь из этой передряги, Бьоргу придётся ответить на один вопрос, а секретной службе… А, ладно, до этого надо ещё дожить.

Спас меня вызов. Проскурин опять был на закрытом канале.

— Ну что? — нетерпеливо спросила я у академика.

— Тут… Маш, такое дело… У Марии истерика, мы вызвали медиков, и…

Медиков, ей-ё! Истерика лечится просто — одной пощёчиной, и я не верю, что Бьорг об этом не знает.

— Скажите нашему общему знакомому, чтоб…

— Он поехал с ней, — перебил Проскурин.

Ах, ещё и поехал… Гад! Просто не хочет делиться со мной информацией!

— Что-то по работе Комаровски…? — спросила я с угасающей надеждой.

Предсказуемо — ничего. Ну ладно, всё равно я особо и не рассчитывала.

— Но мы продолжаем поиски, — заверил меня ректор. — Последний запрос, который он делал на материалы, касался киякурру пятнистой и астрезии крупноцветковой…

— Что это?

— Малоизученные растения с Кридона, спутника…