Рай: правила выживания (СИ)

Спутника Хризы, четвёртой планеты Стайпрея. Сказать, что мне что-то стало яснее? Не могу. Я же не ксеноботаник. О!

— Можно попросить ваших ксеноботаников провести стандартные исследования этих растений?

— Комаровски забрал последние образцы. Теперь только когда поступят новые.

Бардак там у них, в Первой Земной!

— Мария… — в интонациях академика появились просительные ноты. — Если можно, сделайте так, чтобы Комаровски всё-таки попал на Рай…

Все учёные — маньяки. И Проскурин — не исключение. Я постаралась кивнуть так, чтобы не выдать своих мыслей. "Сделайте, Мария". Как, спрашивается? Откуда мне знать, что придёт в гениальную голову Комаровски на огромной планете, где мне просто некогда будет за ним следить?!

Да и вообще, неизвестно, когда он решит разобраться со мной. И что мне такого сделать с целью подтолкнуть его… под локоть? Просто ещё полтора дня, две ночи и мы прилетим. Времени совсем мало. Что может сделать женщина, чтобы гарантированно вывести мужчину из себя, учитывая то, что он не её мужчина?

Начнём с очевидного. Пренебрежительно отозваться о его увлечении — будь то любительский или профессиональный интерес. Сработает ли это с Комаровски? Вот на обеде и узнаем. Ну а потом… Как сложится.

Перед обедом я поймала Дегри — пора выводить парня из игры — и предупредила, что мы с ним теперь играем не в любовь, а в ссору.

— А как? — удивился он.

— Сделай вид, что ты обижен на меня, и просто молчи.

— Я не умею, — ответил он.

— Молчать или обижаться?

— Мари, ты же всё поняла! — протянул он с досадой.

— Зафиксируй это выражение на лице и иди на обед, неумеха, — припечатала я.

Мальчишка! Как таких матери из дома отпускают?

— А ты?

Ну, и я пойду, раз Юльку где-то носит. Оказалось, что она уже в столовой. Увидев, что Серж демонстративно молчит, она спросила громким шёпотом:

— Что случилось?

— Ничего. Просто Серж ревнует. А я на него обиделась, — надула губы я.

— К кому? — с живым любопытством спросил Климов, сидевший пока в одиночестве — ни друзей, ни Тани.

— Какая разница? — ответила Юлька.

— К Аркаше, — одновременно с ней произнесла я. — Я не должна была ему помогать, представляешь?

— Слушай, Маш… За Аркашку тебе спасибо, — отвёл глаза Паша. — И…

— Как он? — перебила я. — Лучше? Я с ночи его не видела.

— В порядке. Не помнит ничего, а так…

Умница Серж задрал нос и ушёл к раздаче.

А в столовую стали подтягиваться остальные. При появлении Аркаши я демонстративно повернулась и спросила:

— Аркаша, как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, Маш, хорошо, — буркнул он, явно не расположенный развивать тему своего здоровья.

Да и мне это не нужно. А нужно вывести из себя нашего ксеноботаника, который вместе с Солнцем и Киром где-то задерживался…

И я опять повернулась к Юльке. Пока выйдем на нужную тему, а реплику подать я всегда успею.

— Вот видишь, Юль, как с этими гениями тяжело? Они просто не хотят со мной общаться. Конечно, где я, а где нелинейные процессы моделирования структур ДНК?

Это была специализация Серова, и Аркаша устыдился.

— Маша, — начал он, конфузясь, — ты же знаешь, что я с радостью поговорю с тобой о чём угодно…

— Нет, что ты, — ответила я с показным смирением. — Я понимаю, насколько важна твоя работа. Все вы — надежда Земли…

Музыкальная троица как раз входила в помещение, и я стала развивать свою мысль.

— Юль, я понимаю, как со мной скучно… Вот взять прикладную агропсихологию. Это… — я вздохнула. — Это очень сложно для нормального человека с обычным интеллектом.

— Маша, не наговаривай на себя, — строго сказала лучшая ученица Азраняна. — Твой интеллект вполне…

— И даже более, — вставил тут же Солнце, садясь напротив.

— Тогда объясните мне, что все так носятся с ксеноботаникой? Что такого сложного в описании свойства растения, пусть оно и растёт на чужой планете?

Я обвела глазами Машиных одноклассников. Отвечать никто не торопился. Напротив, все смотрели не на меня, на Комаровски. Он тоже молчал и улыбался. И я продолжила:

— Всё самое сложное делают астронавты и первооткрыватели. Идут вперёд, ищут, находят, привозят — вот вам, пожалуйста, исследуйте. Описывайте. Вот вам астрезия крупноцветковая, вот киякурру пятнистая. Что, так сложно определиться с родом и видом?

— Маша, — опять вмешалась Таня. — Ксеноботаника не менее важна, чем агропсихология, поверь мне. Ведь растения других планет отличаются от наших так же, как… Человек от карола!

— Благодарю, Танечка, — продолжая улыбаться, выговорил Комаровски. — Всегда ценил твоё обострённое чувство справедливости.

— Прости, Влад, — я сделала вид, что опомнилась, — я не о твоей специализации, а вообще. Твоя работа, безусловно, очень важна как для Земли в целом, так и для этой экспедиции.

— Машуня, не надо оправдываться, хотя… твои канцелярские фразочки очень повеселили, — ответил он.

Думал, моей же монетой. Надеюсь, его проняло в достаточной степени — я не зря упомянула два неизученных вида с Кридона.

— А всё же жаль, что Машка не учится с нами, — сказал Милёшин. — Ребят, может, поговорим с её отцом?