Рай социопата. Сборник рассказов

Я обошел курильщиков и проследовал через пролеты седьмого и шестого этажей, где ловко перепрыгнул сначала через кучку дерьма, а затем – через высохшую лужу рвоты. Здесь же, в лужах разлитого вонючего пива, были разбросаны осколки разбитой бутылки.

Когда я оказался на пятом этаже, стало намного светлее: из окна на лестницу пробивался утренний солнечный свет. Это было довольно странно, так как я вышел из дома поздно вечером. Но я ничуть не удивился, подобные скачки времени меня уже не настораживали. Порой я проживал несколько недель и не помнил, чем занимался все эти дни: где был, с кем разговаривал, когда ложился спать. Иногда я забывал, выключил ли свет, закрыл ли дверь, – возвращался и не помнил, для чего вернулся. Жизнь на автопилоте.

Внизу на лестнице было шумно. Мужские и женские голоса задорно смеялись и галдели. Я спустился на четвертый и обнаружил источник шума, – здесь совершался свадебный ритуал выкупа невесты. Молодой жених в отутюженном костюме вместе со свидетелем, обернутым в красную ленту поверх белоснежной рубашки с мокрыми подмышками, исполняли какой-то нелепый танец под дружный гогот аплодирующих им людей. Стены были обвешаны разноцветными лентами, воздушными шарами и всевозможными плакатами, используемыми для конкурсов. Каждое из испытаний заканчивалось, как правило, одним и тем же, – свидетель жениха платил свидетельнице и ее расфуфыренным подружкам деньги. Давать старался поменьше, а когда они начинали стыдить его, добавлял. Протиснувшись сквозь толпу людей, занявших два пролета лестницы, я продолжил свой путь вниз.

Вот навстречу мне попалась пожилая женщина. Тяжело вздыхая, она тащила в руках два объемных пакета. Остановившись в пролете между этажами, женщина поставила пакеты на пол и уставилась в стену, восстанавливая дыхание.

– Вам помочь? – спросил я.

– А? – вздрогнула женщина, обернувшись.

Ничего не ответив, она набрала воздуха в легкие, ловко подхватила пакеты и на выдохе подняла их, продолжив шагать наверх.

На ступеньках второго этажа, прижимаясь друг к другу плечами, сидели парень и девушка лет четырнадцати. Они уткнулись лицами в мобильные телефоны. Девушка строчила двумя большими пальцами текст, а парень играл в какую-то игру. Подростки не обращали внимания ни на меня, ни друг на друга. Я обреченно выдохнул и протиснулся между ними, случайно задев ботинком локоть парня, но он даже не поднял голову: не желал связываться, либо был слишком увлечен своей игрой.

Вот и первый этаж. Здесь я встретил уборщицу. На ней был синий халат, голова обмотана платком. Окунув тряпку в ведро с водой, она накинула ее на швабру и вошла в грузовой лифт. Тяжело дыша, пожилая уборщица принялась размахивать шваброй по полу лифта, ударяя ее краями по металлическим стенкам. Двери лифта настойчиво пытались закрыться, и уборщица, ворча себе что-то под нос, останавливала их, подставляя свою ногу. Какая неблагодарная работа – каждый раз убирать плевки, дерьмо и мусор за людьми, которые привыкли превращать свой собственный дом в помойку.

– Лифты уже работают? – спросил я уборщицу, когда проходил мимо.

В ответ она сердито что-то буркнула, даже не посмотрев в мою сторону, после чего вышла из лифта и, сбросив тряпку со швабры, склонилась над ведром, принявшись полоскать ее в почерневшей от грязи воде.

На первом этаже было очень темно, окон здесь не было: освещался он только от трех небольших ламп, одна из которых давно уже была разбита вместе с плафоном. Я сделал несколько неуверенных шагов по ступенькам, ведущим к выходу, и оказался возле широкой металлической двери, отделявшей меня от улицы. Палец на кнопку – запиликал магнитный замок. Я оттолкнул дверь ладонью. В глаза мне ударил утренний свет. Такие добрые, ласковые лучи и приятная прохлада бывают лишь на заре. Мне понравилось это безмятежное, ласковое ранее утро. Солнечный свет окутал меня с ног до головы, так, что я стал ощущать себя полноценной частицей этого мира, его закатов и рассветов, океанов и материков, животных и птиц, а также звезд и галактик.

Я остановился на несколько секунд и взглянул в оставшийся позади сумрак подъезда. В нем едва уже был различим силуэт уборщицы, продолжавшей намывать полы. Какой-то мужчина в брюках, помятой рубашке и с портфелем в руке выскочил вдруг из темноты подъезда и пробежал мимо меня: видимо, спешил на работу. Дверь со скрипом стала закрываться. Я повернулся обратно к солнечному свету и продолжил шагать вперед. Лучи становились все ярче и ярче, а заботы и волнения растворялись в небытие. Веди меня, Солнце, я иду за тобой.

Оскорбление чувств идиотов