Рай социопата. Сборник рассказов

Я размышлял о том, что неплохо было бы дружить с Марком, – все-таки он человек, судя по всему, довольно успешный и самодостаточный во всех направлениях, у него было чему поучиться. Жаль, что наши пути с ним разошлись. Все не с теми, с кем надо, я дружил. Теперь и друзей-то нет. Все разбежались кто куда. Я бы хотел дружить с такими, как Марк. Проблема была в том, что таким, как Марк, не интересны такие, как я, – у нас им учиться нечему. Я Марку так и не звонил потом и не писал. И он мне тоже.

***

Солнце скрылось за горизонтом, продолжая освещать засыпающий город лишь своим отражением от Луны. Небо затянуло облаками, скрывшими от меня свет далеких звезд. Опершись локтями на карниз балкона, я долго смотрел вниз на опустевшие улицы, погрузившиеся в темноту. Мне хотелось выйти из дома. Неведомая сила тянула меня спуститься вниз, немедленно покинув бетонную коробку, в которой я, скорее всего, проведу всю свою последующую жизнь, беспорядочно меняя женщин и никчемную работу. Эта квартира некогда была моей заветной мечтой, а теперь я в ней состарюсь и максимум, чего добьюсь, – оставлю ее своим детям. Она станет им такой же тюрьмой, как для меня в свое время трехэтажный барак с орущим алкашом на верхнем этаже. Мама всю жизнь пыталась стать частью этого города, а я бегу из него. Мне тесно здесь.

Вернувшись в комнату, я накинул на себя футболку и вышел из квартиры. На моем этаже мерцала лампа. Лифты не работали, хоть и были новые. Мне никогда не нравились эти новые лифты, пусть внешне они и выглядели современно. В старых домах были куда надежнее, двери там закрывались сразу после нажатия на кнопку и открывались тут же по приезду на этаж, а эти – пиликают без конца и открывают двери очень долго. Датчика веса в них нет, да еще и застревают постоянно. Вроде технологии идут вперед, а качество становится все хуже и хуже. Люди меняются в том же направлении: за прошедший год стены моего подъезда уже были исписаны маркерами, а полы обляпаны жвачками. Скоро он уже ничем не будет отличаться от тысяч других подъездов в старых домах.

Решил спуститься пешком. Я открыл скрипучую шпоновую дверь, ведущую на лестницу, откуда мне в нос ударил резкий тошнотворный запах. На полу лестничного проема лежали двое бездомных. Они спали на кусках картонных коробок, перекрыв своим лежбищем проход. Лица их и руки были опухшие. Один мерзко храпел, второй пускал слюну. Рядом стояла пустая бутылка из-под дешевой водки, и лежал целлофановый пакет с неизвестным мне содержимым, скорее всего – с пожитками бомжей или их едой. Сначала я хотел пнуть бродяг ногой и прогнать, но решил, что если они начнут подниматься, неприятного запаха только прибавиться. Мне они не мешают, на лестницу я курить не хожу, так что ни к чему было связываться. Чуть дыша, я перешагнул одной ногой спящих бездомных, стараясь не разбудить их. Когда я оказался над ними в позе с широко расставленными ногами, один из них, поморщившись, открыл глаза. Его пустой взгляд проходил сквозь меня, куда-то в потолок. Он даже не понял, что происходит, поэтому снова закрыл глаза и продолжил храпеть. Я перекинул через бродяг вторую ногу и тихонько спустился по ступенькам на лестничный пролет ниже. Там было очень темно. Единственная небольшая лампа с треском мерцала тусклым синеватым цветом. После сдачи дома в эксплуатацию новоявленная управляющая компания заменила все люминесцентные лампы маленькими дешевыми плафончиками, излучавшими неоновый мрак, словно в туалете какого-нибудь наркоманского развлекательного клуба или как в фильмах ужасов. Спускаясь сквозь трескучие вспышки, я смотрел под ноги, чтобы не наступить на что-нибудь малоприятное, например, на шприцы, но пока на моем пути наблюдались лишь окурки и следы от плевков.

На восьмом этаже никого не было, лампа там горела ярче и совсем не мерцала. Сквозь тишину, наполнявшую этаж, я слышал лишь эхо своих легких неторопливых шагов. На площадке было довольно чисто и уютно, лишь похабная надпись, небрежно нанесенная на стене баллончиком краски, портила всю картину.

На седьмом этаже стояли двое мужчин лет тридцати – сорока: в наше время сложно определить возраст людей. Они дымили сигаретами в открытое окно и болтали. Заметив их, я вспомнил, что забыл пачку с куревом дома, но возвращаться не стал. Курить, на удивление, не хотелось. Еще не хотелось выглядеть глупо перед этими двумя, как будто я, увидев их, испугался и пошел назад. Не хотелось привлекать к себе внимание. Столько лет прожил, а все переживаю за чужое мнение о себе. Впрочем, зря я волновался, – мужчинам до меня никакого дела не было. Они даже не прервали разговор и не посмотрели в мою сторону. Один из них увлеченно рассказывал какую-то историю про их общего знакомого, а второй, смахивая пепел в пустую консервную банку с этикеткой «Свинина», одобрительно улыбался, периодически кивая головой.