— Думаю… Я думаю, нам следует поговорить.
Я тоже, и это убивало меня, потому что я не хотела говорить то, что нужно было сказать, но должна была. Ради нас обоих, я должна.
— Да, следует.
Райдер прислонился плечом к стене.
— У меня такое чувство, что результат сломает меня, я прав?
Я уставилась на него.
— Не знаю, это зависит от того, как ты воспримешь то, что я должна сказать.
Он стиснул челюсть.
— Говори.
— Думаю, ты знаешь, что я собираюсь сказать.
Он кивнул.
— Я тоже так думаю, но хочу услышать, как ты это говоришь.
Мои ладони стали липкими от пота.
— Я больше не могу, Райдер.
— Скажи это, Бранна.
Теперь я всегда Бранна или Бран, а не Сладкая, и это жалко, насколько сильно я скучаю по ласковому обращению. Слезы, собирающиеся в уголках моих глаз, наконец, пролились и потекли по моим щекам. Боль пульсировала в моей груди.
— Ты чувствуешь то же самое, что и я, я знаю. — Я шмыгнула носом, быстро вытирая слезы. — Мы больше не делаем друг друга счастливыми.
Он оттолкнулся от стены и шагнул ко мне.
— Скажи. Это.
Я начала рыдать.
— Я не знаю, что еще ты хочешь, чтобы я сказала!
— Скажи эти гребаные слова. — Потребовал он. — Если ты собираешься расстаться со мной, ты должна сказать это вслух, я хочу услышать, как ты это скажешь.
Я сглотнула и посмотрела в пол, затем с тяжелым сердцем произнесла:
— Райдер… Я… Я расстаюсь с тобой.
— Нет.
Я посмотрела на него и растерянно моргнула.
— Что ты и… имеешь в виду, говоря «нет»?
— Мы не расстаемся, — заявил он, его лицо покраснело. — Мы не сдадимся только потому, что стало тяжело, мы будем бороться.
— Мы боролись…
— Друг с другом, а не друг ради друга.
Я ответила Райдеру молчанием, поэтому он продолжил.
— Мы начнем все сначала. Не знаю, где мы потеряли друг друга, но если мы вернемся к началу, мы сможем найти дорогу обратно друг к другу. Я знаю, мы сможем.
Я чувствовала безнадежность.
— Значит, мы вернемся к начальной стадии отношений? — спросила я, качая головой.
— Да, — твердо ответил Райдер. — Именно это мы и сделаем.
Я вытерла щеки тыльной стороной ладони, когда потекло еще больше слез.
— Зачем?
— Затем, что я заставлю тебя снова влюбиться в меня.
— Не говори мне таких вещей! — выкрикнула я. — Ты не можешь говорить такие вещи и ожидать, что я тебе поверю. Ты обещал мне весь мир, когда мы впервые встретились, обещал всегда заботиться обо мне, всегда быть рядом, всегда любить меня. Ты клялся, что мы состаримся вместе, но единственное, что мы сделали — это отдалились друг от друга.
— Я в это не верю, — ответил Райдер, вены на его руках вздулись, когда он напряг свое тело.
— Тогда я не знаю, что тебе сказать! — огрызнулась я. — Если ты не видишь, что происходило последний год, тогда мои простые объяснения не проникнут в твой чертов разум!
— Ты должна доверять мне, Бранна, — сказал Райдер, чертовски шокировав меня.
— Доверять тебе? — повторила я. — Доверять, бл*дь, тебе?! Как насчет того, чтобы ты доверял мне? Куда подевалось это доверие, когда я умоляла тебя рассказать мне, куда ты уходишь каждую ночь, или почему ты всегда в телефоне, или почему принимаешь душ, как только возвращаешься домой? Что случилось с долбаным доверием, когда были заданы мои вопросы?
— Ты получишь ответы на всё через сорок восемь часов, просто дай мне это время, и когда оно истечет, я все объясню. Я отвечу на каждый вопрос, который ты мне задашь, пятьдесят раз подряд. Пожалуйста.
От замешательства, которое я почувствовала, у меня разболелась голова до такой степени, что мне пришлось закрыть глаза и прижать ладонь ко лбу, пытаясь хоть как-то успокоить боль.
— Я не понимаю, — прошептала я, опуская руку и снова открывая глаза. — Почему еще сорок восемь часов? Почему не сейчас?
— Потому что через сорок восемь часов я смогу свободно рассказать тебе все.
Я склонила голову набок.
— Хочешь сказать, что сейчас не можешь?
Райдер кивнул. Один раз.
— Единственное, о чем я сейчас могу думать, это почему? Почему? Почему? Бл*дь, почему? — с каждым заданным вопросом мой голос поднимался на октаву.
— Бранна, — твердо ответил он. — Доверься. Мне.
В этот момент на меня обрушилась усталость.
— Я не могу этого сделать, Райдер. Ты убиваешь меня.
— Просто послушай меня внимательно, — сказал он, подходя ближе, прижимаясь ко мне грудью и напоминая, каково это, когда мое тело прижимается к его. — Я люблю тебя. Я знаю, что сейчас все в подвешенном состоянии и что за последний год я не показал ни хрена, что заставило бы тебя поверить мне, когда я говорю это, но я действительно люблю тебя. Я никогда в жизни не говорил этих слов ни одной другой женщине. Помни это и помни, что через сорок восемь часов все наладится.
Я медленно кивнула, потому что хотела, чтобы он просто замолчал.
— Я знаю, что ты любишь меня, тот мужчина, в которого я влюбилась, любит меня, но я не знаю, достаточно ли этого, Рай.
— Этого всегда будет достаточно, и я собираюсь доказать тебе это.