Раиет

Чири начала отходить, но я вытянула свою руку и взяла руку чири, несмотря на протесты ноющих мышц.

— Подожди, — взмолилась я. Чири замерла. — Ты помнишь свое имя? У тебя есть имя?

Лицо чири побледнело, и тогда я поняла. Она знала. Она помнила свое имя. Я села так быстро, как только могла, и надавила:

— Какое? Пожалуйста, скажи мне.

Чири покачала головой, прикусив нижнюю губу, и ее глаза заблестели. Ее голова наклонилась вперед, и она ответила:

— Меня могут убить за то, что я говорю с вами, мисс. Господин запрещает тем, кто помнит свое имя, произносить его вслух, — ее рука задрожала под моим прикосновением. — Я знаю, на что он способен, и, хотя я ненавижу эту жизнь здесь в тюрьме, но я все еще хочу жить. Я живу только ради того дня, когда мы станем свободными. Я помню мир снаружи. Не все, конечно, но достаточно, — она закрыла глаза и вдохнула. — Я помню солнце и свежий воздух. Я не теряю надежды, что однажды мы получим это снова.

Разочарованная, я снова погрузилась в воду.

— Понимаю, — сказала я успокаивающе, и именно это имела в виду. Я никогда не подвергну ее опасности.

Я оставалась в ванной еще несколько минут, затем чири помогла мне выбраться. Так же, как делала каждый день, она высушила мои волосы, а затем повела меня к креслу, поправляя прическу и прихорашивая мое лицо. Я наблюдала, как она выбирает ярко-красное платье. Это платье отличалось от других. Оно было сшито из прозрачной ткани, что давало прекрасный обзор на то, что находится под ним.

Когда чири подняла меня за руку, то начала заворачивать меня в платье, закрепляя его на плечах. Я нахмурилась. Заметив мой немой вопрос, она сказала:

— Господин приказал мне надеть на тебя именно это платье. Я отведу тебя к нему.

Я проглотила тревогу и ответила:

— Ладно.

Когда чири направилась к двери, то внезапно остановилась. Я удивилась этому. Опустив подбородок к груди, она прошептала:

— Майя.

Я открыла было рот, готовая переспросить, что она сказала, но когда она встретилась со мной взглядом, то повторила:

— Меня зовут… мое имя… Майя.

Почувствовав, как мое сердце наполняется теплом, узнав ее имя, в моих глазах она превратилась из чири в молодую девушку. Молодую девушку с именем. Она больше не была «чумой», она была личностью.

Не в силах скрыть улыбку, я позволила себе показать счастье от того, что она доверилась мне. Щеки Майи вспыхнули от этого.

— Оно прекрасно, — сказала я. Щеки Майи покрылись румянцем еще сильнее.

Подойдя ближе к ней, я взяла ее за руку и сказала:

— Спасибо, что сказала мне. Клянусь, я не скажу ни одной живой душе.

— Спасибо, — ответила она.

Затем, оглянувшись через плечо, посмотрела на меня и сказала:

— Я не знаю вашего имени, мисс. Но я слышала, как Господин говорил о вас. Он говорил, что вам двадцать один год. Я понимаю, что это не очень много информации, но хоть что-то. У вас есть возраст. Это больше, чем у большинства в этом месте.

Мой пульс ускорился, кровь стучала в ушах.

— Двадцать один, — тихо произнесла я. На мгновение я прикрыла глаза и повторила с большей уверенностью. — Двадцать один. Мне двадцать один год.

— Да, мисс, — поддержала меня Майя.

Мне пришлось сдержаться, чтобы не обнять ее. Если меня заметят в объятиях чири, то накажут нас обоих.

— Спасибо, — выдохнула я.

Майя склонила голову и указала на дверь.

— Мы должны идти, мисс. Господин не будет счастлив, если мы опоздаем.

Я посмотрела вниз на свое платье и почувствовала смущение. Платье было абсолютно прозрачным. Все могли видеть, что находится под одеялом ним. Мою грудь, и что самое поразительное, мои самые интимные части тела были выставлены напоказ.

— Все монеби здесь, в этой яме, носят подобную одежду, мисс. И только Верховная Мона может быть прикрыта. Чтобы показать остальным, что она принадлежит Господину и только Господину.

Я кивнула, боясь всплеска осознания реальности.

— Это значит, что я больше не Верховная Мона? Неужели я снова стала просто моной? — чистый ужас пронзил мое сердце, когда признание сорвалось с моих губ. — Я не хочу, чтобы меня снова накачивали наркотиками. Я не хочу забывать, кто я.

Сочувствие затопило взгляд Майи.

— Я не знаю, мисс. Мне ничего не известно, кроме инструкций.

Прежде, чем я успела ответить, раздался громкий стук в дверь.

— Господин ждет!

Мы обе подпрыгнули от крика охранника. Глаза Майи расширились, и она сказала:

— Мы должны поторопиться.

Собравшись с духом, я последовала за ней к выходу, склонив голову, когда охранник у двери похотливо уставился на мое раздетое тело. Майя быстро провела меня через лабиринт коридоров, все из темного камня, освещенные только тусклыми огнями, пока мы не достигли раздвоенной секции. Три коридора вели в разные части ямы. Майя направилась по коридору, самому дальнему слева от нас, и я послушно последовала за ней. Мы прошли всего несколько шагов, когда коридор из каменного превратился в стерильно белые стены, со множеством огней, которые почти ослепили меня.