Раиет

И, несмотря на все это, я ненавидел ее за то, что она стала причиной этой правды.

Резко отведя свой взгляд, я осмотрел толпу. Мне ничего так не хотелось, как броситься в драку и разорвать их всех на части. Мне хотелось оторвать им конечности и свернуть их кровожадные шеи. Затем мой взгляд остановился на Господине, который все еще сидел на своем месте, уставившись на меня сверху вниз, всем свои видом показывая, что он Король Кровавой Ямы.

Сосредоточился на мне, своем чемпионе.

На том, кого теперь он контролировал… всеми возможными способами.

Будто прочитав мои мысли, на его губах появилась медленная победоносная улыбка. Мои ноги физически дрожали, пока я пытался удержаться от того, чтобы пожертвовать своей жизнью только для того, чтобы забрать его. Но когда его большие, сверкающие глаза посмотрели на 152-ую, стоящую за ним, словно сломленный ребенок, я уперся ногами в песок.

Собственническая волна захлестнула меня, когда я увидел, что 152-ая смотрела на меня. И я заметил яростную реакцию Господина на то, что он это увидел. Он перевел свой взгляд обратно на меня, и в его глазах появился новый огонь. Он отдал мне свою мону, но не хотел, чтобы она хотела меня. Он хотел, чтобы ее преданность принадлежала только ему.

Моя щека дернулась, борясь с угрожающей ухмылкой на лице. Однако Господин уловил это. Костяшки его пальцев побелели, когда он вцепился в подлокотники кресла. Он наклонился вперед, его суровое лицо показывало, как сильно он хочет моей смерти. На мгновение, когда он поднялся на ногах и толпа стихла, я подумал, что сейчас он исполнит свое самое заветное желание.

Затем темноволосый мужчина, одетый в странную одежду, встал рядом с ним и пожал ему руку. Мужчина широко улыбался, кивая головой на что-то, сказанное Господином. Когда я обратил свое внимание на мертвого мужчину рядом со мной в Яме, я заметил сходство со странно одетым мужчиной. Это был его Господин. Тот, кого мой Господин хотел, чтобы я поразил.

Я сделал то, что планировал Господин.

Толпа волновалась, пока мужчины разговаривали. Когда Господин, наконец, посмотрел в мою сторону, он быстрым движением запястья дал разрешение покинуть Яму. Развернувшись, я выбежал с ринга и направился по туннелю бойцов. Я заставил себя выглядеть невозмутимым. Но когда в туннеле стало темно, и я понял, что нахожусь вне поля зрения зрителей, я остановился и стиснул зубы от боли, пронзившей мое тело. Оглянулся и увидел свои окровавленные следы на песке. Я, окинув взглядом свое тело, тихо зарычал, когда увидел, что был усеян ранами, глубокими порезами, показывающими больше, чем несколько намеков на разрезанную плоть.

Меня не ранили уже пять лет. Я не получал ни царапины с тех пор, как стал чемпионом, и тогда решил, что ни один противник больше никогда меня не заденет. Я знал, что этот бой только что взволновал больных зрителей Господина намного сильнее. Чемпион, Питбуль Арзини, только что был ранен во время показательного сражения.

Это превзошло бы все ожидания. Присоединилось бы больше инвесторов, жаждущих, чтобы их чемпионы уничтожили меня раз и навсегда.

Я услышал приближение охранников позади себя. Я продолжил идти, изо всех сил стараясь дойти до своей камеры. Проходя мимо камеры 667-ого, я услышал звонкий смех, разносившийся по коридору. Я остановился как вкопанный, услышав, как его мона снова засмеялась. Звук пронзил меня, словно нож. Не потому, что я не мог его вынести, а потому, что за всю свою жизнь я редко его слышал.

Пока его мона смеялась, образ красивой 152-ой всплыл в моей голове. Я видел ее слезы, видел ее страх… но я не видел ее улыбку. Мое сердце замерло, когда я представил, как она улыбается мне или смеется на чем-то, что я сказал. Я не мог вздохнуть, так как был пойман в ловушку этого видения.

Но туман рассеялся, когда я увидел 140-ого. Он уставился на меня своими пустыми, безжизненными глазами, просовывая руки сквозь прутья решетки и оставляя висеть их на перекладине.

Когда мона 667-го снова рассмеялась, 140-ой переключил свое внимание на камеру другого чемпиона. Он произнес, не глядя на меня:

— Это всего лишь вопрос времени, — сказал он холодно, его тело все еще было залито кровью противника. — Когда Господин пожелает, когда ему что-то понадобится или просто он захочет поиметь его разум, он убьет ее. — 140-ой указал на камеру 667-ого. — Он начнет с того, что время от времени будет забирать ее у него. Он будет ждать ее, но сразу ее не приведут. Спустя время она вернется, но будет ранена и в синяках. Она будет вести себя тихо. Он приведет ее к его камере или прикажет его привести в покои моны. Затем, чтобы усмирить 667-го, Господин трахнет ее сам или прикажет другим бойцам или охранникам сделать это. 667-ой начнет медленно ломаться, смотря на то, как его женщину заставляют принять член другого мужчины.

Его руки двинулись, сжимая прутья решетки, затем он продолжил: