Раиса Пофигисова и общественное мнение

Выйдя на лестничную клетку, она заняла исходную позицию у стены между вторым и третьим этажами. Отверткой, которую нашла в папином ящике с инструментами, Раиса собиралась написать обращение к соседям. Короткое и емкое. Такое, чтобы оно вместило всю радость бытия юной девы.

Конец стержня отвертки уперся в тоскливо-персиковую стену и процарапал на ней большую букву «Г». Краска поддавалась с трудом, буква получалась неровной. Раиса представляла себя скульптором, резчиком по камню человеческих душ.

Вырезая следующую букву «Р», Раиса размышляла, почему в подъездах не предусмотрены пепельницы. Это было бы очень удобно для путника, которому после прогулки на морозе нужно отогреться и выкурить сигарету.

Они с Ленкой, к примеру, гуляли недавно в парке и замерзли так, что пальцы на ногах закоченели. Не домой же теперь идти! Они зашли в ближайший подъезд и уселись на подоконник. Ноги в носках поставили на теплую батарею, а сапоги засунули между ее секциями.

Тот подъезд был гостеприимный. На его стенах красовались рисунки и надписи различного содержания. Подоконники были низкими, вполне подходящими для отдыха, и они не были заставлены бессмысленными цветами в горшках.

На крашеном камне появились «О» и «Б». Внизу получившегося слова Раиса хотела нарисовать линию колючей проволоки, но справилась только с горизонтальной линией.

Раиса осталась очень довольная своей работой.

***

– Может, оставим хоть одну буковку? – попросила Раиса маму.

– У себя в комнате хоть сто буковок. Здесь – нет, – ответила мама. – Один – напишет, другой – козявку вытрет, третий – кучу навалит! А эта, – мама кивнула в сторону, где только что стояла суеверная старушка, – святой водой все польет.

Раиса заулыбалась, представив кучу козявок и других человеческих отходов, политую святой водой, а рядом поп с кадилом. И над всем этим безобразием, заглушая стоны соседской старушки и пение служителя культа, звучит через скрип магнитофонной пленки баритон, срывающийся на крик и рычание.

– Мам, я там еще на шестом этаже пару слов написала, – сказала Раиса. – Дай, пойду замажу.

Она взяла ведерко с алебастром и побежала по лестнице вверх.

Через несколько минут Раиса вернулась и отдала маме остатки гипсовой смеси.

– Вечером покрасим, – сказала мама, любуясь белым пятном на стене. – Пойдем.

Они стали спускаться по лестнице.

Вдруг сверху опять послышалось шарканье. Щеки Раисы загорелись, а в животе забегали тревожные мурашки. Она захотела уменьшиться и спрятаться в мамин карман.

Сверху заскрипел бабкин голос:

– Девочки, дорогие! Там на шестом кто-то вот такой белой штукой опять это слово написал! – крючковатый палец указывал вверх.

– Иди домой, Рай. Спасибо, что помогла, – сказала мама и пошла на шестой этаж.

Бабка тут же скрылась из виду, будто растворилась в воздухе. Но как привидение, она продолжала следить за всем, что происходит в их образцовом подъезде.

Такие, как она, никогда не поймут, что подъезд – это самое романтичное место. В нем можно укрыться от зимней стужи и летнего зноя. Тут должен гореть тусклый свет. И если кто-то из соседей вкрутит лампочку более яркую, всегда найдется доброжелатель, который ее выкрутит или разобьет. Потому что романтику подъезда нарушать нельзя.

Гендерное равенство

Раиса вошла в цех и поздоровалась.

– Раечка, тебе не холодно? – спросил инженер Марков.

– Нет, не беспокойтесь, – ответила Раиса и побежала на свое рабочее место.

Марков подошел к мастеру цеха и сделал ей выговор:

– Нина Петровна, ваши девочки ходят без спецодежды. Это безобразие!

Нина Петровна поправила очки и посмотрела вслед Раисе. Девушка была одета в блузу, которую смастерила из старого маминого купальника, папиного галстука и пуговиц от бабушкиной юбки.

– Я на вас докладную напишу! – шипел инженер.

– Да ладно тебе, Сергеич. Раечка покурит и переоденется, – Нина Петровна, улыбаясь, махнула рукой.

Раиса направлялась на третий этаж к своей подруге Шуре Холкиной, чтобы перед началом рабочего дня поделиться новостями за прошедшие выходные.

Около лифта ей встретились механик Водопьянов и подсобный рабочий Никита.

– Доброе утро, – поприветствовала Раиса механика Водопьянова и подсобного рабочего Никиту.

– Не боишься ли ты, Раечка, ехать в лифте с мужчинами? – пошутил Водопьянов.

– Какие же вы мужчины? – удивилась Раиса. – Вы – мои коллеги.

Коллеги смутились. Подсобный рабочий Никита, который обычно стрелял у Раисы сигареты, обиделся.

Они не знали, что Раиса считала мужчинами только тех, кто ее привлекал как мужчина. Остальные были обыкновенные люди, такие же, как она.

Художник-иллюстратор Irina Caby

e-mail: irinacaby@gmail.com

Инстаграм @mme.Bonbon