Райская птица

Клео допивала вторую чашку кофе, когда вернулся Доминик.

— Он в порядке? — заметно волнуясь, спросила она. — В каюте ведь есть кондиционер? В прохладном помещении ему будет легче дышаться.

— Да, с ним все хорошо. — Доминик вернулся на свое место и посмотрел на нее взглядом, полным желания, который она не смогла выдержать. — А как насчет тебя?

— Меня? — Клео схватилась за чашку, боясь, как бы не расплескать ее содержимое. — Со мной все в порядке. — Она посмотрела вокруг себя. — Место действительно восхитительное.

— Согласен. — Доминик набрал воздуха в легкие и бросился в атаку: — Мне было интересно, придешь ли ты.

Клео удивленно посмотрела на него:

— Меня пригласил твой дедушка. — В этот раз она не сказала «мой». — Кроме того, мне хотелось посмотреть остров, прежде чем я уеду.

У Доминика все сжалось внутри.

— Ты уезжаешь?

— Да, через несколько дней, — подтвердила она, не поднимая глаз. — Я думала, ты будешь рад. Нет меня, нет угрозы, не так ли?

— Угрозы! — грозно повторил Доминик. — Нет угрозы для кого?

Клео сжала губы, затем прошептала:

— Ты знаешь.

— Ты о чем, черт побери? — Доминик впился в нее ледяным взглядом. — Неужели ты намекаешь, что я расстроюсь, если старик оставит все свои деньги тебе…

— Нет! — Клео с болью посмотрела на него. — Я никогда не думала о таких вещах! — Она облизнула пересохшие губы. — Ты не можешь думать, что я хочу этих денег! Ничего подобного! Я не должна была приезжать сюда. Это не мое место. Я просто хочу разобраться со своей жизнью.

— Теперь это твоя жизнь, — резко заявил Доминик. Он почувствовал неловкость, когда увидел, в какой ужас от его слов пришла Клео. Но она должна понять, что Джейкоб не собирается ее отпускать, если только с кучей всевозможных условий. — Клео, твое место здесь. Так же как и любого из нас.

— Нет…

— Да. — Доминик неохотно поднялся с кресла и занял то, на котором сидел его дед, рядом с Клео. — Ты дочь Роберта. От этого не убежать. Джейкоб не позволит тебе.

Посмотрев на Клео, Доминик увидел, что она дрожит. Ее плечи, гладкая кожа шеи и изогнутая линия груди покрылись мурашками.

И ему пришлось прикоснуться к ней. Всего лишь чтобы утешить. Но в ту же минуту, когда он положил руку на ее худенькие плечи, ему захотелось большего.

Поэтому, когда Доминик заговорил, его голос звучал сипло:

— Ты считаешь перспективу остаться здесь такой уж ужасной?

— Не ужасной, нет, — натянуто ответила она. — Но, пожалуйста, отпусти меня. От этого никому не легче.

«От этого легче мне», — взволнованно подумал Доминик, чувствуя, как его тело бросает в жар от возбуждения.

Но она права. Он ведет себя как идиот. И все же…

— Тебе не нравятся мои прикосновения? — хрипло спросил он. — Раньше ты реагировала по-другому.

— Негодяй!

Клео произнесла это слово едва слышно, но то, как она вскочила с места, едва не опрокинув стул, показывало, в какую ярость она пришла. Бросив на Доминика полный презрения взгляд, она пересекла палубу и направилась к поручням. На какую-то долю секунды ему показалось, что она собирается прыгнуть в море.

Но Клео лишь схватилась за перила и посмотрела на плещущиеся волны. Доминик подумал, что ее пальцы наверняка побелели, судя по тому, как напряглись мускулы ее рук. Она стояла натянутая как струна от переполнявшего ее негодования. Доминик провел глазами по ее великолепным бедрам и соблазнительному изгибу ягодиц и испытал непреодолимое желание сжать их в своих руках.

Проклятье!

Она и так о нем невысокого мнения, а он только усугубляет ситуацию. Но что-то в ней зацепило его. В ее присутствии он просто не в состоянии думать о чем-то или о ком-то другом.

Здравый смысл подсказывал ему пойти переодеться во что-то более легкое и отвезти ее в город. Он дал слово деду, что присмотрит за Клео, а это не означало, что он будет прикасаться к ней при малейшей возможности.

Доминик поднялся и на секунду задержал свой взгляд на ней, а потом почти против своей воли направился в ее сторону.

Он остановился прямо позади нее, но она не обернулась. Доминик подумал, что она не могла не слышать его приближения. Он повернулся и махнул официанту, показывая, что тот может идти.

— Поговори со мной. — Ее шелковистые локоны затрепетали от его горячего дыхания. — Черт побери, Клео, это касается не меня одного. Ты хотела меня вчера утром. Ты не можешь отрицать этого. Если бы я не остановился…

Клео нахмурилась. Ей нечего было сказать. Ведь он прав. Она горячо убеждала себя, что во всем виноват только он, но не могла забыть, как таяла от его поцелуев, наслаждаясь каждым прикосновением чувственных губ.

Ее молчание разозлило Доминика. Придя к неправильному выводу, он сделал то, на что никогда бы не решился, признай Клео, что они оба были виноваты.

Он приблизился к ней вплотную и положил руки на поручни, прижав Клео к борту яхты. Она попыталась повернуться, но не смогла. Аромат, исходивший от ее жаркого тела, и ее настойчивые попытки высвободиться только сильнее раззадорили его.

Доминик прижался к ней еще сильнее, чтобы она почувствовала, насколько он возбужден. Затем слегка укусил ее за шею, отчего она издала слабый стон.